Энн Перри - Душитель из Пентекост-элли

– Не знаю, смогу ли я вам чем-либо помочь, – сказал он, нахмурившись. – Личная жизнь мистера Фитцджеймса никогда не давала нам поводов для беспокойства. Разумеется, прежде чем будет рассмотрена его кандидатура для работы в посольстве, желательно, чтобы он удачно женился. – Грейнджер слегка повел плечами. – Я думаю, что это ему удастся. Он молод…

– Ему тридцать три года… – напомнил Питт.

– Совершенно верно. Прекрасный возраст для такого шага. К тому же он завидный жених… Какое все это имеет отношение к вашему расследованию?

– Вы серьезно рассматриваете его кандидатуру на пост посла?

Грейнджер помедлил с ответом, не желая связывать себя какими-либо заявлениями и чувствуя, что во всей этой истории не все ладно.

– Итак, как я понимаю, вы не собираетесь делать этого? – заключил полицейский. – Вы считаете, что он не совсем подходит для такого назначения?

– Я этого не говорил, – резко ответил его собеседник, уязвленный тем, что Питт так откровенно истолковал его слова. – Я не могу обсуждать это с вами. Это конфиденциальный вопрос.

Томас не шелохнулся.

– Если вы рассматривали его кандидатуру, – начал он, – то неизбежно должны были сами навести справки о его личной жизни. – Это был не вопрос, а скорее констатация факта. – Я понимаю, что такие сведения носят конфиденциальный характер, но для мистера Фитцджеймса будет лучше, если я узнаю то, что мне положено знать, от вас. Я спрашиваю вас об этом по вполне важной и объяснимой причине – ведь я расследую особо тяжкое убийство, совершенное в Уайтчепеле.

– Вы высказали лишь вашу точку зрения, мистер Питт, – промолвил Грейнджер, и лицо его застыло. – Но на вашем месте я был бы весьма осторожен, так как это может поставить в неловкое положение семью Фитцджеймса и бросить тень на его карьеру… Я думаю, вы меня понимаете?

– Разумеется. Именно поэтому я и пришел к вам.

– Прекрасно, – смирившись, сказал чиновник. – Шесть или семь лет назад молодой Фитцджеймс был весьма необузданным и надменным юношей. Иногда он заходил в этом довольно далеко. Отец как-то купил ему пару прекрасных рысаков, и сын стал делать ставки против других молодых людей. Они часто устраивали соревнования даже на городских улицах. – Он взглянул на Томаса холодными голубыми глазами. – Никто, правда, от этого не пострадал. Многие из богатых молодых людей так резвятся. Это едва ли нуждается в комментариях. – Грейнджер сложил пальцы пирамидкой. – Еще он играл в карты, но, проигрывая, всегда расплачивался. Возможно, платил его отец. Во всяком случае, он не терял чести и не оставлял дурного впечатления. И, безусловно, не мошенничал, иначе это сразу стало бы известным.

– Полагаю, в этом вы правы, – с улыбкой согласился Питт. – А что можно сказать о женщинах в его жизни?

– Разумеется, он ухаживал, флиртовал, но я не слышал, чтобы кто-то от этого пострадал. Было несколько разбитых сердец, но он и сам терпел неудачи. Было время, когда его имя связывали с одной из дочерей Рутленда, но, боюсь, из этого ничего не вышло. Никто никогда не говорил дурного ни о ней, ни о нем. Полагаю, девушке было сделано более приятное для нее предложение.

– Иначе говоря, перед нами почти безукоризненный молодой человек, – не без сарказма заметил суперинтендант.

Грейнджер шумно втянул в себя воздух, с трудом сдерживая раздражение, но не позволил собеседнику прочесть что-либо на своем лице.

– Нет, разумеется, нет. Вы сами, мистер Питт, знаете, что это далеко не так, иначе я бы вам так прямо и сказал и позволил бы продолжать ваше расследование. В свое время Финли Фитцджеймс отдал должное домам с сомнительной репутацией, проводя время на Хеймаркет и близлежащих улицах. Случалось и так, что он был больше пьян, чем трезв, и не раз. Его вкусы временами оставляли желать лучшего, а о его эгоизме хотелось бы забыть. – Он посмотрел в глаза Томасу. – Но все это уже позади и забыто, суперинтендант. Думаю, вы сами тоже предпочли бы не вспоминать некоторые эпизоды из своей юности, о которых не знает даже ваша жена? Уверен, что это так. У меня у самого они были. – Эти слова он произнес как нечто заученное, без всякой тени юмора.

К своему удивлению, Питт почувствовал, как невольно краснеет. В своей жизни он не помнил чего-либо шокирующего. Так, отдельные неловкие поступки, проявления эгоизма, о которых он не хотел бы извещать Шарлотту, чтобы та не изменила свое мнение о нем.

Неужели это все, что он может здесь узнать о Финли Фитцджеймсе?