Энн Перри - Душитель из Пентекост-элли

Неужели голод так силен, что, побеждая страх, гонит столь многих девушек на улицы? Разве они уже забыли Джека Потрошителя, зверства которого совсем недавно парализовали страхом весь Лондон?

Молодая женщина, приблизившись к Питту, окинула его взглядом широко поставленных карих глаз. Заметив, как свежа и молода ее кожа, что сразу отличает недавних поселянок, переехавших в город, полицейский испытывал одновременно и возмущение, и злость. Что это: тяжесть обстоятельств или порочность? Он с трудом контролировал себя.

– Я ищу преподобного отца Джонса, – сурово произнес Томас. – Вы видели его здесь?

Девушка растерялась:

– Да-а, он здесь. За углом. – Она рукой указала, куда идти. – Хотите спасти свою душу, сэр? Удачи вам, а я по-другому заработаю себе на ужин, да и цена будет подешевле. – И, окончательно потеряв всякий интерес к незнакомцу, она удалилась по направлению к Уайтчепел-роуд.

Суперинтендант и сам не знал, чего он ждет от встречи с Яго Джонсом. Возможно, этот человек окажется каким-нибудь священником-дилетантом, склонным к драматическим поступкам, или младшим сыном, негодным к военной службе и вместо нее решившим послужить Богу. Это может быть его первым шагом к выбору будущего.

Каким бы предубежденным против Джонса он ни был, Питт оказался совсем не готовым к встрече с ним прямо на Кок-стрит. Он увидел, как священник наполняет густым супом одну за другой жестяные миски и передает их кучке изголодавшихся детишек, многие из которых были уже не в силах скрывать своего голодного нетерпения.

Яго Джонс был облачен в какие-то бесформенные темные одежды, без обязательного для пастыря белого воротничка, но ничто не позволило Томасу усомниться в его сане. Впрочем, его внешность была столь примечательной, что говорила сама за себя, а вопрос об униформе священнослужителя казался несущественным. Джонс был худ до истощения. Его темные волосы были гладко зачесаны назад и открывали лоб, густые брови и выразительные, полные внутренней силы глаза. Крупный с высокой переносицей нос, выступающие скулы и резкие линии в уголках рта еще больше подчеркивали худобу его лица. Это было лицо человека сильных чувств и страстей, столь глубоко уверенного в правоте своих деяний и намерений, что никакая сила не смогла бы заставить его свернуть с избранного пути. Он с интересом посмотрел на Питта.

– Яго Джонс? – спросил суперинтендант, хотя уже не сомневался в этом.

– Да. Чем могу быть вам полезен? – Молодой человек продолжал разливать суп и передавать детям полные миски. – Вы голодны? – Это не было ни предложением, ни вопросом. Одного взгляда на качество, опрятность и состояние одежды незнакомца было достаточно, чтобы не отнести его к нищим прихожанам церкви.

– Благодарю вас, – ответил Томас, отказываясь от супа. – Вы уже нашли ему лучшее применение, я уверен в этом.

Яго лишь улыбнулся, продолжая разливать суп, которого становилось все меньше, как и детишек в очереди за ним.

– В таком случае зачем я вам понадобился? – поинтересовался он.

– Меня зовут Томас Питт. – Сказав это, суперинтендант удивился, что представился так, будто рассчитывал на дружбу, а не был полицейским при исполнении обязанностей, собирающимся допросить свидетеля, а возможно, и подозреваемого.

– Здравствуйте, – коротким кивком ответил его собеседник. – Яго Джонс, священник – во всяком случае, по велению души, если не по праву рукоположения. Вы не из здешнего прихода. Что привело вас сюда?

– Убийство Ады Маккинли в Пентекост-элли вчера вечером, – ответил Питт, следя за лицом Джонса.

Яго печально вздохнул и вылил остатки супа в тарелку благодарному мальчишке. Тот пожирал широко открытыми глазами незнакомого посетителя, безошибочно угадав в нем полицейского, но голод оказался сильнее любопытства. Взяв тарелку, ребенок не стал мешкать.

– Я этого опасался, – печально промолвил священнослужитель, провожая взглядом мальчика. – Бедная Ада. Это опасная профессия, ведущая к разрушению как тела, так и души; но такой конец слишком жесток и преждевременен. Кажется, по крайней мере в этом случае, что тот, кто сделал это, – еще более заблудшая душа, чем его жертва. Покойная была не таким уж плохим человеком. Порой она бывала немного алчной, но достаточно отважной, веселой и по-своему преданной подружкам. Я сделаю все, чтобы ее достойно похоронили.

– Вы собираетесь похоронить ее в приходе церкви Святой Марии? – удивленно спросил полицейский.