Клод Изнер - Полночь в Часовом тупике

— Мама! Попить водиськи, позалуста!

Кэндзи в одиночестве ужинал на кухне, когда Джина наконец вернулась. Она прошла через соседний дом.

— Только тихо, — прошептала она.

— Вы что, боитесь, что я стану вас бранить? Так вы же совершенно свободны, дорогая.

Он сидел перед ней с салфеткой вокруг шеи, прямой как палка, и сурово смотрел на нее. Она подошла к нему еще на шаг. Он постарался всем своим видом изобразить безразличие — ни за что на свете он не признался бы ей, что жить без нее не может!

— Это правда, я действительно свободна. Пинхас уехал. А я — счастливая разведенка!

Невидимый зверь, который все эти дни выгрызал ему внутренности, разжал зубы и убрался восвояси. Ничем не выдав своего облегчения, он прикрыл глаза и сказал:

— Ну что ж, тем лучше.

— И все?

— Это отличная новость.

Кэндзи, казалось, хотел что-то добавить, но осекся.

— Я ожидала большего энтузиазма, — тихо сказала она.

Он хотел прижать ее к себе, поцеловать, но побоялся показаться смешным.

— Мы оба здесь иностранцы. Нужно собрать огромное количество всяких бумаг, потом разбираться с придирчивыми чиновниками. И кто будет всем этим заниматься? Конечно, я.

— Прежде вам нужно преодолеть в своем сознании предубеждение по поводу брака и сделать мне предложение по всем правилам. Засуньте хоть ненадолго куда-нибудь в шкаф ваше строгое воспитание, ваши невозмутимость и сдержанность, скорее даже британские, чем японские, станьте же вновь тем человеком, который так красиво за мной ухаживал! Или, может, вы тоже поддались всеобщей панике по поводу конца света? Джина Мори — звучит неплохо. И испанское amor там явно читается… Все, как полагается!

Он подошел к ней и крепко обнял. Когда их губы соприкоснулись, у него из головы тут же улетучились все подозрения, все недовольство, которые были вызваны визитом Пинхаса. Он не был больше месье Мори, не был шестидесятилетним немолодым человеком, сомневающимся в своей мужской привлекательности. Он был только лишь влюбленным мужчиной.

Луи Барнав пригласил Фермена Кабриера пропустить после ужина по стаканчику красненького в «Бускара». Гарсон обслуживал их, брезгливо поджав губы и обмахиваясь веером, чтобы рассеять стойкую вонь от их одежды.

— Я ужасно разочарован. Конец света не состоялся. Что теперь с нами будет? Самое скучное во всей этой истории — что придется определяться со сроками, и потом еще куча невостребованных счетов, — проворчал Барнав.

— Ну может быть, на Земле и без кометы случится своя собственная катастрофа? — предположил Кабриер, потягивая вино.

— Как это? Я не понимаю, кто может быть ее причиной, уж явно не я.

— Я тут читал одну статейку про эксперименты в лабораториях. Представь себе полчища микробов, которых классифицируют по их вредоносности: холера, чума, сибирская язва, оспа, бешенство… Копнем поглубже, представим какого-нибудь рьяного профессора, который решит скрестить чуму с оспой, чтобы создать неизвестную напасть.

— А это возможно?

— А почему нет? Скрещивают же разных собак или коров для улучшения породы. Знаешь ли ты, как появился першерон? Я привожу в пример лошадей, поскольку в них разбираюсь.

— Да я тоже с ними имел дело, когда работал на компанию. Не хочу тебя обидеть, но мне глубочайшим образом наплевать на их генеалогическое древо.

— Он родом с Востока, вот так-то, мсье. Таких жеребцов выращивали много веков подряд арабы. Затем постарались животноводы-селекционеры, и в итоге это самая мощная в мире тягловая лошадь.

Барнав допил до дна и задумчиво посмотрел на стакан.

— А в общем-то ты прав, если люди производят оружие и взрывчатые вещества, от раза к разу все смертоносней, почему бы не заняться разведением микробов? Достаточно набрать полную пипетку этих тварей, забраться на Эйфелеву башню да и вывалить их на Париж! Заболеют все от моста Трокадеро аж до Томбукту!

— А ты как думаешь, пожалеем, что ли? Уже безжалостно были уничтожены краснокожие, африканцы и австралийские аборигены. Мы привыкли ни в чем себе не отказывать.

— Но ведь это может обернуться против нас самих!

— Да, и тогда откроется седьмая печать.

— И что будут печатать?

— Ты чего, это же из Библии, Апокалипсис!

— Да уже началось. У человека глаза завидущие, руки загребущие, он убивает, чтобы съесть, губит все на своем пути. Идет войной на брата, на зверей, на деревья. Это не конец света, это конец нашего мира, просто он произойдет не в одночасье.