Жильбер Синуэ - Сапфировая скрижаль

— А я и не подозревал в вас талант певца, шейх ибн Сарраг! — воскликнул Эзра. — Что это вы напевали?

— Катрены, приписываемые Мукаддаму ибн Муафе. Поэту, прозванному слепцом из Кабры.

— Великолепно. Я частенько спрашивал себя, не является ли музыка — если бы не придумали языки — средством общения душ. Как вам кажется?

Вопрос был адресован Варгасу.

Тот, с раскрасневшимися щеками, глухо ответил:

— Безусловно.

Эзра взял треугольник и прижал к щеке.

— А вы заметили, что он бронзовый…

— Знаю я, что вы сейчас скажете, — опередил его араб. — Бронза — это сплав серебра, меди и олова.

— Это куда больше, чем просто сплав. Будучи результатом слияния противоположностей, он, возможно, представляет собой вот что: три металла, три человека, между которыми нет ничего общего. Еще один намек Баруэля. И еще мне припоминается стих из Чисел. «И сделал Моисей медного змея и выставил его на знамя, и когда змей ужалил человека, он, взглянув на медного змея…»

— Перестаньте, прошу вас, перечислять свойства этого металла, и давайте лучше постараемся понять, к чему он нам.

— По-моему, это пустая трата времени, — отрезал Варгас. — Сперва нам нужно расшифровать продолжение криптограммы, чтобы выяснить, куда ехать дальше. И тогда мы, быть может, найдем сведения о треугольнике. Он совершенно очевидно связан со Скрижа… — Он осекся. Его взгляд встретился с взглядом Мануэлы. Та казалась погруженной в свои мысли. И тогда францисканец быстро предложил: — Пошли отсюда. Куда-нибудь в спокойное место, более подходящее для изучения следующего Чертога. Предлагаю нашу комнату.

— А почему не здесь? — изумился Эзра. Варгас сердито глянул на него:

— Вы совершенно перестали соображать! — Он кивнул на Мануэлу. — Мы ничего о ней не знаем! Признаю, что мы вынуждены еще некоторое время терпеть ее рядом с нами. Но совершенно не вижу причины посвящать ее в нашу работу!

Раввин собрался возразить, но вмешалась Мануэла:

— Не волнуйтесь, падре. Я вовсе не собираюсь разнюхивать ваши секреты. До завтра, сеньоры…

Не удостоив Варгаса взглядом, она направилась к лестнице.

— Странно, — подумал вслух раввин. — Один иудей, один мусульманин и двое христиан. И вот эти двое, которые, по идее, должны встать спина к спине против остальных, цепляют друг друга с поразительной яростью. Удивительно…

Постоялый двор начал погружаться во тьму, и уже зажгли первые свечи.

Араб, прилегший на шерстяном покрывале более чем сомнительного вида, еще раз посмотрел на исчерканный заметками листок.

— Касерес! Впервые Баруэль оказался столь любезен, сразу указывая нам следующий пункт назначения. — Он поднял глаза к небу. — Да хранит тебя Всевышний, Абен!

Положив листок на пол, он еще раз просмотрел восстановленный текст.

ВТОРОЙ МАЛЫЙ ЧЕРТОГ

Да славится И. Е. В. Е. в царствии своем.

Имя есть 6.

К чему говорить то, что Отроку уже известно?

Сыны человеческие ждали часа. Аллах сдержит обещание. За крепостными стенами бежит дорога, ведущая в Джабал-эль-Нур. Там, в каменном чреве, вы увидите тех, кто поклоняется в небесах и на земле: солнце, луна, небесные светила, твердыни гор, деревья, звери. Когда прибудете туда, секите руку вору и воровке. Когда они станут красными, как пурпур, станут как шерсть.

Пусть сопровождает вас удод.

Повернувшись к монаху, он уважительно поклонился.

— Примите благодарность, фра Варгас. Это ваша заслуга.

— Моей заслуги в том нет. Все содержится в этой фразе: К чему говорить то, что Отроку уже известно? А что я «уже» знаю? Помните фразу: я знал лишь одного ангела? Баруэль знал о связи моей семьи и меня самого с тамплиерами и орденом Сантьяго-де-ла-Эспада. Когда мы познакомились, я вам сообщил, в каком городе зародился этот орден. У Баруэля не было ни малейших сомнений, что я сразу уловлю связь.

— Во всяком случае, мы проделали изрядный путь, — заметил раввин.

Он взял листок.

— Мы изучили настолько глубоко, насколько возможно, каждую часть. И знаем, на что они намекают. Ключевое слово, бесспорно, «Джабал-эль-Нур», известная также как гора Света или гора Хира. Согласно нашему другу Саррагу, на этой горе, расположенной в окрестностях Мекки, находится пещера, куда удалялся Пророк, чтобы предаться размышлениям. Отсюда вытекает, что в окрестностях города — или, воспользовавшись словами Баруэля, «за крепостными стенами» — мы найдем возвышенность, холм или гору, как-то связанную с этой Джабал-эль-Нур. У кого-нибудь есть возражения?