Понсон дю Террайль - Подвиги Рокамболя, или Драмы Парижа

– Это еще увидим.

– Смотрите, ваше превосходительство, не раскайтесь потом, я ведь буду искать удовлетворения.

Сэр Роберт почувствовал себя как-то неловко и вышел.

После его ухода Рокамболь сказал Барнетту, что часа через два его выпустят.

– Но, – сказал Барнетт, посмотрев на Серого человека с выражением глубокой преданности, – мне хоть бы и совсем не выходить отсюда.

– Полно, мой добрый друг, тебе надо уйти!

– Зачем же?

– Потому что ты здесь больше не нужен. Ты не говоришь по-явайски.

Затем Мармузэ обещал выдать ему двести фунтов стерлингов и велел ему прийти через три дня в кабак Ианстона.

Барнетт ничего не ответил, но внутренне поклялся служить Серому человеку и отдаться ему всей душой и телом.

Между тем сэр Роберт перевел Рокамболя и Мармузэ в такую комнату, где был устроен особенный аппарат, при помощи которого он мог слышать все, что они говорили.

Но, при всем его рвении и старании, и это не принесло ни малейшей пользы, так как оба арестанта разговаривали на таком языке, которого никто не мог понять.

Губернатор и Петерсон выходили из себя, но все-таки не могли ничего узнать.

В эту же ночь сэр Роберт был разбужен главным секретарем французского посольства, приехавшим лично требовать немедленного освобождения ошибочно арестованного друга.

Спустя полчаса после этого Мармузэ уже не было в Ньюгете, а сэр Роберт был в страшном волнении. Ведь Мармузэ мог потребовать от него значительного вознаграждения, и суд отнесется со всей строгостью к губернатору, столь опрометчивому в своих поступках. А сэр Роберт был ведь не богач. При этом он имел еще семейство…

Один только Рокамболь преспокойно улегся спать и не замедлил заснуть.

Выйдя из Ньюгета, Мармузэ нанял дом и лавку, находившуюся как раз напротив старого здания тюрьмы, затем повидался с аббатом Самуилом, который устроил так, что все главные начальники фениан собрались на сходку, где мисс Элен заявила им, что она только из-за Рокамболя, то есть Серого человека, перешла на сторону фениан.

Тогда фениане обещали освободить во что бы то ни стало Серого человека из Ньюгета.

Открыв напротив Ньюгета лавку и посадив туда Милона, Мармузэ купил старый план лондонских подземелий, вырытых заговорщиками против Карла, и, собрав всех своих в эту лавку, поехал к сэру Роберту, находившемуся в самом ужасном состоянии духа.

Как известно, английские законы ужасно строго относятся к тем, кто был виновником заключения невинного человека, и предоставляют этим последним требовать в свою пользу больших вознаграждений.

Так что в данном случае Мармузэ мог требовать громадных денег от сэра Роберта и окончательно разорить его.

После этого очень понятно, почему губернатор Ньюгета был в таком ужасном волнении.

Сэр Роберт только что сел за стол, когда его слуга подал ему карточку, на которой было написано:

«Феликс Пейтавен, французский подданный.

Стрэнд, гостиница „Три Короны“.»

– Этот джентльмен очень желает вас видеть, – сказал ему слуга.

– Ах, дети мои! – проговорил сэр Роберт, посмотрев на дочерей со слезами на глазах. – Может быть, мое разорение вступает под наш кров.

Мармузэ, приехав к сэру Роберту, губернатору Ньюгета, сперва напугал его окончательным разорением, а потом, когда сэр Роберт начал вымаливать себе прощенье и при этом даже стал на колени, он согласился помириться с ним, но только с тем условием, что сэр Роберт позволит ему, Мармузэ, и его жене прожить несколько дней у него на квартире в Ньюгете, и притом, чтобы каждый вечер он имел бы возможность играть в шахматы с Серым человеком, который для этого должен приходить на квартиру к губернатору.

Как ни тягостно было это предложение, но так как сэр Роберт не рисковал ничем при исполнении его, кроме выговора, то он и решился исполнить желание Мармузэ.

Когда сэр Роберт проводил Мармузэ до самого подъезда и когда кеб последнего удалился, он проворно поднялся к себе, бросился на шею к своей жене и проговорил:

– Ах, моя дорогая, я думал, что мы уже погибли!

Тогда между отцом, матерью и дочерьми произошла маленькая, вполне трогательная семейная сцена.

Устроив все дело с губернатором, Мармузэ вернулся в лавку к Милону и, дождавшись ночи, спустился в погреб, и, благодаря купленному им плану, проник в подземелье и дошел по подземным переходам до самого Ньюгета, где подземелье оканчивалось крепкой железной дверью.

На другой день после этого Мармузэ и Ванда переехали к сэру Роберту, который и поспешил показать им весь Ньюгет, не забыв при этом указать и на две подземные тюрьмы, выходившие, по расчету Мармузэ, как раз к тому подземному коридору, который Мармузэ открыл из лавки Милона.