Эндрю Олвик - Следы апостолов

— Фамилия моя Воденник, — уточнил сосед. — От слова вода.

— Вода, вода… — одобрительно закивал Ежи. — Не будет ли пан Воденник так добр, и не подаст ли мне воды? — снова попросил он с надеждой в голосе.

На этот раз его просьба была исполнена. Через минуту Аркадий вернулся с кружкой воды, которая неприятно пахла хлоркой.

— На, пей, горемыка, — сказал он, сочувственно оглядывая Ежи. — Этих сволочей разве ж допросишься… Я сам, чуть не сутки помирал, так они мне даже глотка не принесли. Кстати, — он понизил голос, — мы тут скидываемся на одно лекарство, не поучаствуешь?

Пан Бронивецкий изобразил на лице страдание. Ему не хотелось продолжать этот разговор, но упоминание лекарства возбудило его любопытство.

— Я не понял, что значит «скидываемся», — совсем тихо произнес он, незаметно ощупывая себя под одеялом. Все части тела были на месте и даже ничего не болело. Он помнил, как стал задыхаться и как Григорий метался над ним с телефоном и какими-то каплями, которые не желали течь в стакан. Еще он помнил, как его везли, и медсестра все время держала его за руку, а он смотрел из-под полуприкрытых век на ее загорелые коленки и истово молился. Ощущение этой прохладной девичьей руки все еще не покинуло Ежи.

— Это значит, что мы тут собираем деньги на пузырь, — коротко пояснил Аркадий. — «Крыжачок» — первое средство от всех хворей. Наше, местное, — уточнил он, с опаской оглянувшись на дверь. — Рекомендую попробовать. Бодрит невероятно.

Народной медицине пан Бронивецкий никогда не доверял, считая ее примитивным шарлатанством, но обижать нового знакомого ему не хотелось.

— А сколько надо? — деликатно спросил он, прикидывая в уме, чем может быть этот таинственный «Крыжачок», продаваемый в пузырях.

— Сколько не жалко, — последовал ответ.

И тут Ежи вспомнил, что завтра утром с деньгами должен быть в костеле, где его будет ждать его агент. У него зазвенело в ушах.

— Pieniadze! — воскликнул он и рывком вскочил с кровати. — Я хочу видеть пана доктора, — закричал Бронивецкий, выбегая в коридор в одних трусах. — Позовите пана доктора!

— Ну, все, сейчас сдаст нас, — упавшим голосом сообщил Аркадий притихшим соседям по палате. — Мне еще отец говорил, что полякам доверять нельзя.

В этот вечер Григорию впервые с тех пор, как он бросил пить, нестерпимо захотелось напиться. Теперь, когда все его планы рухнули в одночасье, ничего другого и не оставалось. Вспыхнувшая было с появлением камня надежда, погасла, не оставив следа.

«Как можно быть таким мудаком, — ругал он Франца, вышагивая по двору с заложенными за спину руками. — Говорил же ему, чтобы не путался с кем ни попадя, так нет же, решил, что он умнее всех! С чем теперь спускаться в подвал замка? С ладанкой? С его дурацким георадаром? Или с голой жопой? — Он сплюнул в сердцах себе под ноги. — Идиот! Правду в народе говорят, что лучше с умным потерять, чем с дураком найти. Нашел на свою голову…» Григорий остановился и вдруг неожиданно улыбнулся.

— Нет, слава Богу, не на свою, — громко произнес он, подняв вверх указательный палец. — Моя, к счастью, цела. Пока цела, — добавил он, — оглядываясь на дом Серафимы Ивановны. — А вот с бабкой как бы чего не случилось…

Среди всей алькиной родни Виктор был единственным, с кем она могла оставаться сама собой. Ей не нужно было играть роль, так как брат всегда понимал ее, во всяком случае, так ей казалось. С ним можно было разговаривать на любую тему, не особенно стесняясь в выражениях и не опасаясь, что в какой-то момент Виктор просто перестанет ее слушать. Иногда он грешил назидательностью и пытался ее учить, но к этому Алька была в меру терпима, понимая, что в противном случае может нарваться на конфликт.

— А вот и я, — приветствовала она брата, который вышел ей навстречу. — Не рано?

— Проходи, как раз вовремя. Сейчас будем ужинать.

Алька задрала голову и оглядела дом. Это был добротный кирпичный коттедж, выстроенный по современному проекту, что бесспорно указывало на уровень достатка хозяина. Перед домом был разбит цветник, в середине которого выделялась альпийская горка с маленьким водопадом, низвергавшимся в овальный пруд такого же карликового размера, в котором плавали лилии. На фасаде, рядом с окнами второго этажа торчала спутниковая антенна. Еще одна возвышалась над крышей, крытой настоящей глиняной черепицей.

— Солидный домишко, — с придыханием в голосе отметила Алька. — Вот можешь же, когда хочешь. Даже ландшафтик и тот продумал.