Татьяна Сахарова - Добрая фея с острыми зубками

Перебивая друг друга, лейтенант и студент покаялись в содеянном, в целом подтвердив рассказ Генералова. Заметка в газете появилась случайно, вследствие творческого рвения Юрика и пренебрежительного отношения к должностным инструкциям его кузена. Оба невероятно об этом сожалели и уповали на мое великодушие, то есть на то, что я не побегу жаловаться высокому милицейскому начальству.

Разумеется, я пообещала, что претензий милицейскому руководству предъявлять не стану в обмен на то, что лейтенант обязуется регулярно докладывать мне о ходе расследования. Не могу сказать, что такой бартер молодого человека обрадовал, но меня лично нисколько не интересовало его мнение по этому поводу.

— Ну что, убедились? Я же говорил, что эта заметка — обычное разгильдяйство, — обратился ко мне Генералов, когда мы вернулись в машину. — Никаких политических заказов, никаких вражьих происков…

— Надеюсь, вы правы, — задумчиво произнесла я. Похоже, след оказался ложным. Версия спланированного общественно-политического скандала не нашла подтверждений. Или пока не нашла. Спохватившись, я спросила:

— Вас завезти назад в редакцию?

Он посмотрел на часы и недовольно поморщился:

— Какая работа, уже половина шестого. Можете подбросить меня домой. Тут рядом. Хотя, — он ехидно хихикнул, — думаю, вы помните адрес? — Сжав руль покрепче, я проглотила скользкий намек и покатила в нужном направлении.

Какое-то время мы ехали в полном безмолвии, но вскоре намертво застряли в пробке, и молчать стало неудобно. Первым не выдержал главный редактор:

— Если не секрет, чем вам досадил Оглоедов на этот раз?

Этой фразой он напомнил про украденный пакет документов, и жизнь снова перестала мне улыбаться. И чего я вообще взялась его подвозить? У меня своих проблем по горло, а тут еще он с глупыми вопросами.

— Разгильдяйство сотрудников встречается не только в вашей редакции, — нехотя стала объяснять я. — Пока дражайший Оглоедов выходил из машины купить воды, у него уперли портфель с документами. А восстанавливать их нет времени.

— Никуда документы не денутся, — попробовал успокоить меня Генератов, — позвонят, потребуют выкуп. Баксов за сто получите все в целости и сохранности.

— Да, но позвонить могут и через неделю, и через месяц, а документы нужно представить на рассмотрение до четверга. Давайте-ка я высажу вас где-нибудь здесь. Через пробки мы с вами еще час до вашей улицы добираться будем. На параллельной улице ходит скоростной трамвай. На нем вы втрое быстрее доберетесь до дома.

— Ну уж нет. Толкаться на трамвае я не нанимался. Вы давно ездили на нем в час пик? Заверяю вас, что лучше стоять в пробке с кондиционером в салоне, чем чувствовать себя спрессованной селедкой, чьи товарищи по несчастью взопрели от жары и вовсю подванивают притом.

— Живописная картинка. Можно подумать, вы каждый день добираетесь на работу общественным транспортом, — заметила я. Хотя, по правде говоря, мне самой тоже не удалось припомнить, когда в последний раз со мной случался такой экстрим.

— Конечно, я пользуюсь трамваем не слишком часто, — признался он, — но, в любом случае, по роду своей деятельности я нахожусь значительно ближе к народу, чем вы. Согласны?

— Если я ничего не путаю, вы — не кандидат в президенты, а я — не ваш электорат, так что не вижу повода разводить дешевый популизм. Хотите торчать со мной в пробке — милости прошу, но, должна заметить, к вам в водители я тоже не нанималась.

Чтобы избавить себя от необходимости продолжать словесную потасовку, я включила погромче радио. Вот же, навязался на мою голову! Сейчас бы свернула в ближайший переулочек и, глядишь, минут за пятнадцать добралась бы до своего офиса. С кондиционером в салоне ему, видите ли, комфортно! Мысленно я пожелала Генералову длительного путешествия в плацкартном вагоне на верхней боковой полке возле туалета.

Позвонил юрист. Он сообщил, что они с Антониной ждут меня в конторе и уже выводят на печать утраченные документы по сахарному заводу. Я пообещала, что подъеду минут через сорок, хотя при такой езде мой прогноз — чистой воды самонадеянность.

Главный редактор потянулся к приборной панели и увеличил мощность кондиционера, затем откинулся на сиденье, прикрыв глаза. Никак вздремнуть задумал, вражина, чтоб его черти взяли! Никакой совести нет у человека. С каким удовольствием я бы снова подержалась за его галстук!

Мотор моей «Мазды» надрывно всхлипнул и заглох. Я попробовала завестись, но «фокус не удался». Зато на панели предательски замигала лампочка перегрева.