Татьяна Сахарова - Добрая фея с острыми зубками

— Как думаешь, учетверенная порция успокоительного в сочетании с алкоголем может полностью вырубить?

— Ты что, хотела отравиться?

— Почему отравиться?

— Нормальные люди не принимают успокоительное лошадиными дозами.

— А я и не принимала лошадиных доз. То есть принимала, конечно, но ничего об этом не знала. Просто сначала Антонина дала мне две таблетки. А потом еще Оглоедов, не предупредив, подмешал двойную дозу в мой кофе, — зачем-то пустилась я в объяснения.

— Но почему он это сделал?

— По доброте душевной… Один человеколюб пичкает меня успокоительным, другой — накачивает «Маргаритой» под предлогом дружбы между народами, третий — неизвестно зачем — притаскивает к себе в квартиру, а четвертый… четвертый — вообще хочет половину моего дома оттяпать. Да у меня не жизнь вовсе, а настоящий аттракцион человеколюбия!

— Значит, миллион тебе уже не нужен? — уточнил он. — И, кстати, при чем тут какие-то полдома?

— Ни при чем! Пошел к черту!

— А ну выметайся живо из моей квартиры вместе со своими хламидиями! — вконец ошалел от моей наглости хозяин.

— Не ори на меня! Я с удовольствием уберусь, если ты освободишь комнату и дашь мне возможность одеться. И где, между прочим, моя одежда?

— Не знаю, куда ты ее дела. Я тебя одетой на кровати бросил, а сам спать пошел. Как ты раздевалась, мне неизвестно. — Он вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.

С трудом игнорируя вертолет, брыкающийся всеми лопастями в моей черепушке, я выбралась из постели. Одежда отыскалась почему-то под кроватью, но зато в полном комплекте. Даже босоножки я ухитрилась снять в спальне, а не в прихожей, как это делают все нормальные люди.

Похоже, мне вчера крупно повезло. Полоумный придурок пожалел пьяную девицу и затащил к себе на ночь в целости и сохранности. А ведь вполне могла проснуться где-нибудь под забором или, скажем, в вытрезвителе. Ментам-то уж точно без разницы, алкоголь это или успокоительное. Главное, теперь побыстрее слинять отсюда и забыть позорное происшествие, как кошмарный сон.

Одевшись, я откопала в сумке зеркальце и с ужасом оценила свое отражение. Верхние и нижние веки напоминают деликатесные колбаски, обрамляющие темные впадины глаз. Причем происхождение темных впадин объясняется не только общим состоянием организма, но и не смытой с вечера тушью. Синюшные губы обветрились, а волосы сбились в неприглядный взлохмаченный клубок. Такую красоту ночью увидишь — до утра точно не доживешь. Домой, мне срочно нужно домой!

Что он там говорил насчет моих линз? Я покопалась в бесчисленных отделениях сумки и нашла специальный пластиковый контейнер. К моему удивлению, последний оказался пуст.

Кое-как удалив с лица остатки косметики и расчесав волосы, я выбралась из спальни и оказалась в просторном зале, оформленном в стиле «студио». Примерно шестьдесят-семьдесят квадратов площади были практически полностью лишены мебели. Исключение составляли кухонная стенка, компактный мягкий уголок и большая телевизионная тумба, на которой, кроме самого телевизора, умещались еще видик, стереосистема и база с радиотелефоном. Впрочем, прищурившись изо всех сил, я обнаружила возле входных дверей огромный встроенный шкаф, замаскированный под глухую стену. На стене висела картина с мутной женской фигурой, а по углам стояло несколько напольных ваз.

Странная квартирка. Может, хозяин и впрямь извращенец? Как иначе он обходится без обеденного стола? Кстати, о хозяине… Куда, спрашивается, он подевался? Из большой комнаты выходят четыре двери: одна — явно входная, и три — совершенно одинаковые. За одной дверью спальня, из которой я только что вышла. Две другие, судя по всему, ванна и туалет. Вероятно, хозяин застрял где-то там.

Меня тут же одолело искушение улизнуть из квартиры втихую, не прощаясь. Думаю даже, что хозяин не слишком огорчится. Но, во-первых, мне нужно умыться, а во-вторых, интересно знать, куда он подевал мои контактные линзы. Не то чтобы я не могла без них добраться на такси до своей квартиры, но дома у меня как назло нет запасной пары, а перспектива ездить сегодня по магазинам выглядит малопривлекательной. Другой человек в такой ситуации мог бы обойтись и очками. Но последние лет десять я надеваю очки только в домашних условиях и подозреваю, что большинство моих сегодняшних коллег и приятелей даже не догадывается о моих проблемах со зрением.

С большим сожалением мне пришлось отбросить мысль о побеге. Я пересекла зал и нажала на ручку одной из дверей. Но вместо ванной или уборной за ней обнаружилась крохотная комнатушка, служившая, судя по обстановке, кабинетом. Сам хозяин, сидевший за включенным компьютером, обернулся и смерил меня недовольным взглядом.