Роман Матроскин - Мисс Кис. Ночь длинных хвостов

Тут Мася грустно покачала головой и сказала:

– У вас крупное тело и почти идеально круглый абрис морды. Такие коты, как вы, в Упанишадах называются луноликими.

Ричи всосал щеки внутрь рта, но они немедленно вывалились обратно с громким чмоканьем.

– Скульптурные подушечки усов, мужественные мускулистые лапы и мощный хвост, – продолжала Мася. – Насколько я знаю, у всех азиатов не выражены гендерные особенности. Оба пола славятся подростковым телосложением, этакой немного субтильной элегантностью. Шерстка у них прямая, а у вас очень густая и плотная. Это необычно. Вероятно, за такой внешностью скрывается очень любопытная история.

– Не уверен, что такая уж любопытная, – ответил Ричи, густо краснея под своей черной шкуркой. Ему никогда еще не приходилось так врать. – Я защищал одну даму на нелегальной цейлонской выставке. Да, мы с двуногим любим острые ощущения. Я отбивался от целой банды полудиких котов, но лил проливной дождь. В общем, я сорвался и упал с высоченного моста прямо на землю.

Мася вскрикнула, прижала ко рту лапки.

– Я, разумеется, ловко сгруппировался, но скользкий асфальт сыграл со мной злую шутку. Я ударился головой и повредил гипоталамус.

– Бастет! – снова воскликнула Мася. – Это же может полностью изменить гормональный баланс.

– Увы. – Ричи грустно опустил голову, сгорая от стыда. – После нескольких операций лучшие врачи Индии развели руками. Мой двуногий обращался даже к брахманам, да и я сам посетил не меньше десятка кошачьих врачей. Ничего не вышло. Мои идеальные формы остались в далеком прошлом, равно как и выставки, слава, восхищение ценителей совершенного экстерьера. А я предпочел удалиться, и свет позабыл обо мне.

Плечи Маси уже содрогались от всхлипываний, а Ричи продолжал, не в силах остановиться, так его захлестнули вранье и эта замечательная роль:

– Впрочем, я иногда выхожу в общество, чаще инкогнито. Предпочитаю оставаться в тени, вечно одинокий, позабытый, никому не нужный. – При этих словах голос его дрогнул, так ему стало жалко себя, пусть и вымышленного.

А Мася обвила его шею лапками и шепнула:

– Бедный мой, бедный!..

Этого Ричи уже никак не мог вынести. Он вырвался из нежных объятий и убежал из клуба.

Впрочем, уже через несколько минут угрызения совести перестали терзать котектива.

«Я обязательно ей откроюсь, – решил он. – Только не сейчас, а то буду выглядеть просто отвратительно. Сделаем так: наверняка я скоро проявлю себя в каком-нибудь опасном и героическом деле, одолею жестоких преступников, спасу котенка или целый кошачий приют, а то и саму Масю. Вот тогда и можно будет сказать, что никакой я не принц, более того – незаконнорожденный, происходящий от беспородных кошек. Зато, может быть, я принес хоть немного пользы этому миру и лично вам!»

Он объяснил ей свой демарш тем, что, скитаясь в одиночестве, отвык от общения с прекрасными дамами, а от ласки и заботы – тем более. Ричи был прощен великодушной Масей.

К обоюдному удовольствию, они встретились на ужине на следующий день, потом на другой и так далее. Походы в клуб тихо и незаметно превратились для Ричарда в свидания с Масей. Это было прекрасно и стоило целого миллиона вступительных взносов.

К сегодняшней встрече Ричи готовился с небывалой тщательностью. Маникюр и укладка обошлись ему в целое состояние – десяток отборнейших креветок! Кот неуверенно оскалился на свое отражение в зеркале и вдруг засомневался. Лоск шерсти и эффектная небрежность – все это теперь казалось ему неуместным и наигранным.

«Кого ты хочешь обмануть, босота?» – подумал Ричард и мысленно пририсовал в отражении рядом с собой Масю.

Получившаяся картинка смутила его еще больше. Он увидел пухляка с сомнительной внешностью и аристократку по крови, кошку с идеальным экстерьером и выразительнейшими глазами, происходящую от богини Бастет. Однако отступать было не в правилах Ричи. Он отправился на встречу с аристократкой в боевом настроении, которое поколениями выкотовывалось его предками, пусть даже и не самыми породистыми, но прекрасно знающими, что такое храбрость, благородство и честь.

Они договаривались встретиться в сквере. Ричи пришел первым, и ему ничего не оставалось, как прохаживаться, обвивая хвостом ножки скамеек, и посматривать вокруг. И вот он почуял в воздухе знакомые нотки. Мася с невыразимым изяществом двигалась очаровательной трусцой в его сторону. Хвост Ричи предательски дрогнул. Морда расплылась в улыбке, характерной для его дальнего чеширского родственника.