Дональд Уэстлейк - Блаженный грешник

Все были согласны с тем, что преподобный мистер Уимпл, новый священник, творил чудеса, и самым чудесным из них стало укрощение мисс Грейс Петтигрю, а та ведь была известна своей скаредностью и частенько торговалась с бакалейщиком из-за грошовой чашки. В семьдесят четыре года она все еще выкашивала лужайку вокруг своей запущенной усадьбы, пользуясь давно нуждавшейся в починке ручной косилкой и из экономии никого для этой цели не нанимая; а ведь она легко могла бы привести к банкротству Лэнсвиллский торгово-сельскохозяйственный банк – просто лишь закрыв свой счет, как часто грозилась. Ходили даже слухи, что мисс Грейс Петтигрю настолько смягчилась под воздействием священника, что почти решилась сделать щедрое пожертвование в фонд строительства новой больницы, ставшей любимым детищем преподобного мистера Уимпла со времени его появления в Лэнсвилле всего-навсего восемь месяцев назад. Самым безумным в этих слухах было то, что вкладом мисс Петтигрю должен стать знаменитый и почти бесценный алмаз стоимостью в миллион с четвертью долларов.

Между тем слух был вполне верен. И вот теперь престарелая леди Петтигрю (как к ней обращались представители нынешнего поколения) тихо-спокойно восседала в кабинете преподобного мистера Уимпла, смиренно положив ручки на колени, с благочестиво-капризным выражением поблекшего лица. Поодаль в сумке на полу лежала коробка из-под сигарет, набитая ватой, в самой сердцевине которой покоился огромный, безупречного качества алмаз – фамильная драгоценность, названная по имени того Петтигрю, который вывез его контрабандой из Африки в Балтимор примерно двести лет назад. Мисс Грейс Петтигрю, семидесяти четырех лет, сдалась.

Преподобный мистер Уимпл ступил на порог своего кабинета и задержался там, блаженно воззрясь на алмазоносную грешницу. Это был высокий мужчина, крепко сбитый, но не толстый, с розовыми щеками и носом картошкой, щетинистыми бровями над добрыми глазами и великолепной седой шевелюрой, разметавшейся по обеим сторонам высокого лба. Ухоженные руки покоились на внушительном животе; приятные смешливые морщинки разбегались из уголков глаз и рта – а наверху, в аптечке, можно было найти флакончик краски для волос.

Преподобный Уимпл стоял, никем не замеченный, в дверях позади мисс Петтигрю, рассеянно глядя на оставленную ею на полу около кресла сумку. Уимпл знал, что в ней, знал, что мисс Петтигрю собирается ему сказать и что он скажет в ответ, – и все это было завершением почти годичного кропотливого и порой мучительного труда. Преподобный Уимпл возвышался в дверях, на губах его играла улыбка, и душа ликовала, словно от доброго бокала вина; мысленно он возвращался к прошлому – к двум шикающим друг на друга собеседникам в тихой и прохладной библиотеке тюрьмы штата. И он улыбнулся еще шире.

Те двое мужчин были заключенными и сообщниками. Того, что повыше, потяжелее и постарше, звали Джо Докер; по профессии он был мошенник. Он торговал золотыми приисками, нефтяными скважинами, пенсионными субсидиями, муниципальными мандатами и методами забоя лошадей во всех штатах этой благословенной земли, за исключением Алабамы. Это не означало, что он имел что-то против Алабамы. Просто ему еще не случилось туда добраться.

Сообщником его был Арчибальд (Левша) Денкер – на все руки мастер. С годами, а многие из них выдались неурожайными, у Левши Денкера, к несчастью, сформировалось специфическое выражение лица, мягко говоря – хитрющее, так что род его занятий был буквально написан у него на лбу. Человеку наподобие Левши Денкера не верил никто. Природа, однако, причудлива и может компенсировать потери приобретениями другого рода. Друзья божились, что Левша может проникнуть в Форт-Нокс <���Форт-Нокс – хранилище золотого запаса США.> при помощи старой зубочистки. Руки у него правда были золотые, и чужие карманы, замки и любые механизмы в равной мере были им подвластны.

Тандем Докера – Денкера процветал. Там, где было недостаточно гласа и взора Докера, приходили на помощь руки Денкера. Лишь небрежностью работника бюро по прокату автомобилей, забывшего наполнить бак седана, сдававшегося Джо Докеру, объясняется тот факт, что машина застряла посреди четырехрядного шоссе, будучи преследуема пятью полицейскими автомобилями. Парочка оказалась на казенных хлебах в большом доме, снабженном почтовым адресом, и с довольно тусклыми перспективами.