Иоанна Хмелевская - Подозреваются все (вариант перевода Фантом Пресс)

Дело осложнялось тем, что хозяйкой телефона, по которому звонили, была наша секретарша Ирэна. На первые звонки она с готовностью и благодарностью отвечала, потом несколько охладела, потом стала отвечать невежливо, а на третий день ее нервы окончательно не выдержали. На всю жизнь бедная женщина возненавидела кукурузную муку, а на Ядвигу и смотреть не могла, с истерическими воплями отказываясь вообще поднимать трубку телефона, что уже грозило серьезными осложнениями в нашей работе, ибо это был наш единственный городской телефон. У телефона посадили Ядвигу Но работать Ирэне надо было, и вот она, воспользовавшись отсутствием начальства, изгнала Ядвигу с ее кукурузными разговорами со своего стола и отправила в кабинет Зенона, переключив на нее городской телефонный аппарат. Остаток дня Ядвига просидела за столом Зенона, а уходя домой, забыла там часть содержимого своей сумки, в том числе и ключи от квартиры.

Вспомнила она о них только у двери своей квартиры. Дома никого не было, ребенок находился в больнице, Ядвига позвонила от соседей на работу. К счастью, там еще был Рышард, который в это время как раз засиживался с работой до глубокой ночи. Ядвига примчалась на работу, но ее ожидало глубокое разочарование — кабинет начальства оказался заперт. Заперты были обе двери. И та, что выходит в коридор, и та, что соединяет кабинет с конференц-залом. Так в тот день Ядвига и не смогла попасть домой, и ей пришлось ночевать у своей домработницы, которая располагала комнаткой на чердаке их дома.

И вот сейчас, глядя на Алицию, грызущую зачерствелую лепешку, я пыталась припомнить все обстоятельства той истории с ключом. Тогда мне это было ни к чему, а вот теперь вдруг приобрело особый смысл. Когда точно это было? И кто запер кабинет?

— Пани Ядвига, а когда разразилась эта история с кукурузной мукой? — спросила я. — Если, конечно, помните.

— Такое не забывается! В первой половине ноября, как сейчас помню.

Ну вот, теперь и я вспомнила. Именно в то время Зенон готовился к конкурсу, им с Янушем приходилось работать даже по ночам, иногда к ним присоединялся и Янек А все конкурсные материалы Зенон держал у себя в кабинете, запирая его на всякий случай. Значит, ключ у него был! Не пальцем же он запирал двери. И значит, неправду он сказал, что не имеет понятия, где может быть ключ!

Минутку, а не Збышек ли тогда запирал кабинет? Нет, в то время Збышек еще сидел в первой комнате, в кабинет он переселился только с нового года, это я точно помню. Значит, Зенон… Зачем же он лжет?

— Ну чего ты ждешь? — удивилась Алиция. — Вчера до ночи проторчали в мастерской, сегодня тоже собираешься? Понравились тебе сверхурочные? Пошли домой!

Дома на столе меня ожидала работа — небольшая временная котельная на три котла. Усевшись за чертежную доску, я принялась чертить фасад. Работа не требовала особенного умственного напряжения, так что я могла, работая, размышлять над своими проблемами. Теперь главным камнем преткновения для меня стал Зенон.

Был, был у Зенона повод избавиться от Столярека, но при условии, что сам Столярек знал об этом поводе. Если же не знал, то Зенон заслонил бы инженера-сантехника собственной грудью, поскольку смерть последнего наносила смертельный удар мастерской. Мастерской, которую Зенон не только возглавлял, но с которой связывал все свои далеко идущие планы на будущее. Других возможностей сделать карьеру у него не было. Убивая Тадеуша, Зенон совершил бы просто самоубийство.

Все это правильно, но Зенон солгал о ключе. Он знал, где находился ключ. А второй ключ, который оказался в вазоне?

Не выдержав, я оставила свою котельную и позвонила знакомой химичке. Та удивилась, но тем не менее дала консультацию. По ее словам, нашим помоям хватило бы нескольких дней, чтобы отстояться и, когда их вновь потревожат, прореагировать столь впечатляюще, как я ей описала. Выходит, ключ из вазона могли вынуть немного раньше, а после убийства опять осторожненько бросить обратно. Приоткрыть немного крышку — бульк — и с концами.

Неужели Янек? Нет, в такое невозможно поверить.

Но если не Янек и не Зенон, тогда Збышек. Каспера, Рышарда и Монику я считаю вне подозрений. Збышека тоже. Господи, голова идет кругом!

С тоской уставилась я в угол. Хоть бы дьявол появился, он умел заставить меня рассуждать логично. Но как ни всматривалась я пристально во все углы, дьявол так и не появился. Зато позвонил телефон.

— Постойте, — сказала я, с трудом уразумев, что в трубке голос красавца прокурора. — Это и в самом деле вы или мне только представляется? Я уже запуталась.