Нина Васина - 37 девственников на заказ

— Давай, — согласился Ланский без энтузиазма. — Только что с тобой говорить? Будешь опять нести шизофреническую чушь на тему любви и смерти.

— Как это — любви и смерти?

— Что ты меня любила, а я себя убил.

— Да ты не себя убил, ты Киру Ланского убил! — закричала я, не выдержав этой пытки.

— Ну? Что я говорил, — развел он руками. — Ты так и не привыкла за эти годы к мысли, что все кончено?

Почему он так разговаривает? Может быть, Урса где-то поблизости и подслушивает нас?

— Я больше тебя не люблю. Мы расстались по обоюдному согласию, чего тебе нужно? Почему ты меня преследуешь? — продолжает Ланский.

— Потому что ты убиваешь людей.

— Прекрасно! Ко мне сейчас придет гость; я хочу, чтобы ты ушла. Немедленно.

Слышу шаги в комнате. Ланский тоже напрягся. К нам входит Урса Кохан с помятой неудобным сном правой щекой.

— Вы!.. Вы тут спите? — вскочила я.

В глазах Ланского — удивление и досада.

— Да, устал что-то и прилег. Заснул, как сурок. Кирюша, налей мне чаю покрепче.

— Кирюша?! — не верю я своим ушам.

— А что ты так удивляешься? — зевает Урса. — Мы с Кирой давно знакомы. С какого года? С девяносто четвертого?

— С девяносто третьего! — поправляю я. — Вы говорили, что он вам показывал карту Халея, а потом вы больше не виделись.

— Мы перезванивались. Постой? Неужели с девяносто третьего? — умиляется Урса, а я едва сдерживаюсь, чтобы не стукнуть его.

— Халей… Халей, — морщит лоб Ланский, вспоминая.

— Ты забыл? Я тебе сказал о бриллиантах, а ты сказал, что такие старики не жадные.

— Ах, да… Нет, не помню. — Ланский достает еще одну тарелку и прибор. — Извини, говорит он Урсе. — Гостя жду.

— А мы что, не гости? — толкает меня локтем Урса.

— Да, но это… женщина. Я жду женщину.

— Брось! Мне Фло сказала, что видела тебя в клубе для геев. С этим, как его?..

— С Байроном, — подсказываю я, еще не понимая, какую игру затеял Урса.

— Я навел справки: ты часто ходишь в этот клуб.

— Работа такая, сам знаешь, кто мои пациенты — трансвеститы, гомосексуалисты, — спокойно объяснил Ланский.

— А Байрон был нормальный. У него семья была, я знаю, — вставляю я, не обращая внимания на тяжелый взгляд Киры.

— Урса, зачем она здесь? — спрашивает Кира.

— Она психиатр — можно сказать, твоя коллега. Она мне нравится. Что-то в ней есть этакое неуправляемое, не подчиняющееся общему ритму.

— Она выбросила одежду моей матери.

— Ну, не всю… — философски заметил Урса.

— А он выбросил мои новые итальянские туфли!

— Это те самые туфли, которые… Которую — правую — я грыз?..

— Нет, это другие, но тоже очень мне дороги!

В дверь позвонили.

Мы застыли. Никто не двигался. Ланский думал что-то, заблудившись глазами на отражении света в стекле бокала.

— Открыть? — не выдержала я.

— Открой, — пожал плечами Ланский, как бы говоря, что праздник все равно испорчен. Я подошла к двери, открыла замки. В прихожую вошла… Лумумба!

— Что ты здесь делаешь? — зашипела я и даже попробовала ее вытолкать за дверь.

— Я пришла, а мне не рады? — закричала Лумумба, отталкивая мои руки.

— Прошу вас, Мария, проходите, знакомьтесь, — появился Ланский. — Это мои коллега Урса Венедиктович.

Лумумба, вероятно, вспомнив мой психологический ассоциативный ряд, многозначительно посмотрела появившемуся Урсе на низ живота. Что она собиралась там разглядеть? Гроздь бриллиантов? Урса, беспокоясь, что у него не все в порядке с застежкой, наклонился и тоже осмотрел себя.

— Мария, — сказала она, уставясь глазами в глаза Кохана. Тот застыл.

— А это… Это Фло, моя старая знакомая.

— А мы знакомы, — кивнула мне Лумумба, отпустив глаза Кохана, и тот вздрогнул и начал глубоко дышать.

— Вот как? Ну что ж, прошу за стол. — Ланскии дождался, пока мы пройдем мимо него на кухню, но Урса не дал ему отойти, увлек за собой, и вот они втроем сидят за столом, а я стою у окна.

— Мария обещала сюрприз, — заметил Ланскии, обведя нас всех по очереди глазами, как будто упрекая в нетактичном поведении — к нему пришла женщина с сюрпризом, а мы тут топчемся.

— Сюрприз будет в конце, — пообещала Лумумба.

Урса, пробуя рыбу, вдруг стал расхваливать голубцы моей мамы: “такие восхитительные, что и кетчупа не надо!”

— Твоя мама все так же живет одна? — поддержал тему Ланский.

— Одна пока что. — Я посмотрела на Урсу, он вскинул брови. — Мы как раз с нею только что приехали из Новгорода. Смотрели могилку Киры Ланского.