Дарья Калинина - Чудище в шляпке

Она заметила, как переглянулись между собой собравшиеся. И разозлилась.

– Где Павел, который вез мне приглашение? Куда вы его дели?

– Не беспокойся. С настоящим шофером все в полном порядке. Он получил недельный отпуск, который проведет в одном приятном во всех отношениях месте.

– Как и я еще вчера утром? – ехидно поинтересовалась Роксана. – Лишенный свободы перемещения и общения с внешним миром?

– Мы так поступили для твоей же пользы! – тут же вмешался Андрей. – Ты еще не понимаешь, в какую опасную историю угодила.

– Я понимаю, что меня используют без малейшего на то моего согласия.

– Мы хотели дождаться, когда ты в комфортной и умиротворяющей обстановке сумеешь вспомнить все сама.

– Что вспомнить? И почему вы меня посмели запереть?

– Разве тебе есть на что жаловаться? – спросил у нее Лисица. – Ребята грубо с тобой обращались? Обижали тебя?

– Нет, но…

– Отнюдь нет! – перебил ее Лисица. – Напротив, они даже настолько прониклись жалостью к тебе, маленькой и безобидной, что нарушили ради твоего удовольствия все должностные инструкции.

– О чем вы говорите?

– Ребята не имели права выпускать тебя из твоей комнаты и тем более из дома, но выпустили. К чему это привело, мы знаем.

Роксана взглянула на своих похитителей. Все четверо сейчас стояли красные, особенно выделялся Василий. От него, казалось, впору прикуривать. Всем было чертовски стыдно за этот нагоняй от начальства, устроенный на глазах у Роксаны.

А Лисица, который тут явно был старшим, все не унимался:

– Ну, ничего, схлопочут теперь все четверо строгий выговор в личное дело, впредь будет наука не верить таким вот славным и очаровательным барышням.

Услышав, что она славная и очаровательная, Роксана, как и всякая другая женщина, почувствовала немедленный подъем настроения, и даже симпатия к этому рыжему грубияну откуда-то появилась. Впрочем, если он считает ее славной и очаровательной, то не такой уж он и грубиян.

И потому Роксана спросила уже гораздо более миролюбивым тоном:

– Но все-таки, что вам от меня нужно?

– Видишь ли… В твоей голове скрыта очень важная для нас информация. Но также там есть и кое-что, что очень интересует других людей. И вот эти ни перед чем не остановятся, чтобы вытрясти ее из тебя.

– Но о чем речь? Что именно вы хотите узнать от меня?

Лисица какое-то время молча смотрел на нее, словно оценивая, выдержит ли она правду. А потом, видимо, решив, что выдержит, сказал:

– Нас лично очень интересует то, как погиб твой любовник.

Услышанное не сразу дошло до Роксаны. Так бывает, когда удар слишком силен. На мгновение он оглушает и лишь затем приходит боль.

– Любовник? Какой любовник?

– А у тебя их несколько?

Роксана помотала головой.

– Только Клим.

Голос ее прозвучал сдавленно. Она взглянула на Лисицу, ожидая пояснений к уже сказанному им.

– Да, мы хотели получить от тебя информацию наиболее щадящим образом, но, видно, ты хорошего обращения с собой не понимаешь, придется нам действовать иначе.

Но Роксана даже внимания не обратила на опасность, грозящую лично ей. Другое чувство переполняло ее. Горечь и страх мешали ее мыслям сосредоточиться и понять, что говорит этот человек. Кто убит? Ее любовник? Но ведь ее любовник – это Клим. Так неужели… неужели Клим умер?

Обуревающие девушку чувства явственно проступили на ее лице. Не нужно было быть хорошим физиономистом, чтобы понять, что она в данный момент ощущает.

– Неправда! – воскликнула она. – Если бы Клим погиб, то Антонина бы мне об этом сказала!

– Во‑первых, совсем необязательно, что она об этом сама знает. Эта информация пока что не подтверждена официально. А во‑вторых, я бы не стал говорить за эту личность столь однозначно.

Но вторая часть фразы для Роксаны совершенно растворилась в волне появившейся надежды.

– Значит, вы не знаете точно, что с Климом? Не знаете, жив он или мертв?

Рыжий был вынужден признать:

– Да, чтобы возбудить уголовное дело по факту его убийства, у нас не хватает одной вещи.

– Самого убитого!

Это выпалил Максим. И Лисица взглянул на него с неодобрением. Максим был явно ниже его по служебной лестнице, и его высказывание Лисица воспринял как личное оскорбление.

Но Максим не отличался чуткостью и пер напрямик:

– Тело было, я своими глазами его видел. И ты тоже его видела.

Эти слова относились к Роксане, которая немедленно запротестовала:

– Я? Нет, я ничего такого не видела!