Татьяна Луганцева - Кто в теремочке умрет?

Терезия встала между ними и, глядя на охранника, вытянула руку вперед:

– С кем вы разговариваете таким тоном?! Убирайтесь вон! Как только в вашу голову могли прийти такие грязные мысли. Карл – хозяин замка, он может бывать там, где захочет!

– Если у вас все так невинно, зачем тогда Карл Штольберг прятался в шкафу? – хмуро поинтересовался Иржи.

– А это не ваше дело! – воскликнула дочь Лукаша.

– Ладно, – усмехнулся Иржи и пошел по коридору вразвалочку, что-то напевая себе под нос.

– Наглец! – фыркнула она и снова закрылась в комнате вместе с Карлом. – Так я и знала, что добром это не кончится! Припугни его увольнением, если он раскроет рот и расскажет, что видел тебя у меня ночью.

– Не буду я его пугать, – насупился Карл.

– А если узнает невеста? – не унималась Терезия.

– Я думаю, что смогу ей все правильно объяснить.

– Я бы не поверила, – пожала она плечами.

– А вот Яна Цветкова поверила бы безоговорочно, – отметил князь с грустью.

– Крепко, видно, зацепила тебя эта дылда… – прошептала девушка.

– Знаешь что?! Я же просил…

– Тише!! Слышишь?! – схватила она его за рукав.

Карл замер и прислушался. Где-то вдалеке раздавался лязгающий, металлический звук, больше напоминающий не шаги, а скрежет ключей, как будто шел по старинному замку ключник и размахивал большой связкой ключей.

– Слышишь? – чуть дыша спросила Терезия.

– Слышу…

– Аллилуйя! Значит, я не сошла с ума!

– Действительно, странные звуки… Надо разбудить твоего отца и взять у него ключи от подвальных помещений, – принял решение Карл.

Он вышел в коридор и принялся барабанить в соседнюю комнату.

– Лукаш! Лукаш, вы слышите меня?! Это Карл! Откройте дверь! Лукаш!

Ответом им было молчание. Терезия, подошедшая сзади, толкнула дверь, и она открылась. Молодые люди вошли внутрь. Комната Лукаша была по размерам такая же, как и у его дочери, но казалась меньше из-за загромождавшей ее мебели. Она напоминала склад ненужных вещей или свалку. Видимо, все вещи, приходящие в негодность в хозяйском доме и которые хозяева велели выкинуть, Лукаш тащил к себе в комнату. Может быть, дворецкий, всю жизнь проведший среди этих вещей, отождествляя себя с ними, испытывая жалость к ним, и поэтому не желая избавляться от них? Кровать Лукаша была разобрана, на стене висел смокинг, безукоризненно чистый и тщательно отглаженный. В комнате пахло старой мебелью, плесенью, немного мочой, характерным запахом старого человека…

– Лукаш?! Терезия, где твой отец?

Она заглянула в туалетную комнату.

– Здесь никого… Я не знаю, где он, ко мне он не приходил. Костюм его здесь, ума не приложу, куда он мог направиться в домашней одежде? – недоумевала его дочь.

Ее взгляд упал на крючок над дверью.

– Карл, посмотри, вон там висит связка ключей! Это ключи отца от всех дверей, – показала она князю на дверной косяк.

– Я возьму их и спущусь в подвал, посмотрю, что там происходит, выясню, кто так глупо шутит.

– Карл, я с тобой.

– Нет, оставайся здесь, я спущусь один.

– Возьми фонарик. – Она дала ему из отцовских запасов небольшой карманный фонарик.

Карл пошел по коридору к лестнице, ведущей вниз в подвал. Терезия вернулась к себе в комнату, она прилегла на кровать и стала вслушиваться в лязгающий шум, попеременно возникающий и исчезающий. Она не заметила, как задремала, сказалось выпитое шампанское, снились ей какие-то кошмары. Разбудило Терезу громкое чириканье мелких птиц за окном. Она потянулась и пошла в душевую, постепенно вчерашние события восстанавливались у нее в голове.

«Надо сходить к Карлу и узнать, удалось ему выяснить, что за звуки она слышит каждую ночь?» Терезия постучала в комнату отца, ей никто не открыл, но на этот раз комната была заперта. Она направилась в сторону покоев хозяев, навстречу ей шел отец, бледный и дрожащий, державшийся за сердце.

– Папа, тебе плохо? Что с тобой? На тебе лица нет!

– Дочка… что-то мне нехорошо, доведи меня, пожалуйста, до кровати.

– Конечно, конечно, отец. Где ты был ночью, я заходила к тебе?

– Ночью? – испугался Лукаш. – А… ночью… ну я это, я… Я гулять ходил…

– Гулять?! Ночью?

– Да, подышать свежим воздухом, – более уверенно произнес Лукаш.

– А мы вчера с Карлом подумали… – проговорила Тереза и прикусила губу.

– Ты сказала, с Карлом?! Ты видела его?! Когда?!

– Вчера вечером… вернее, ночью, он был у меня в комнате… – промямлила дочь, отводя глаза, и поспешно добавила: – Но это не то, о чем ты можешь подумать!