Ренат Янышев - Психология с подковыркой

Тут он широко улыбнулся. Видно было, что он искренне радуется случаю помочь мне.

А я сидела, совершенно ошарашенная неожиданным предложением. Что я, миссис Марпл, что ли? Но потом вдруг подумала, а чем я хуже этой придуманной сельской старушки? Ведь не боги горшки обжигают. Вон с нашего курса две девчонки пошли в следственные органы работать. И ничего – справляются. Хотя мозгами не блистали.

Только очень уж не хотелось быть обязанной Мише, но все мои робкие попытки он отмел сразу и в столь категоричной форме, что разумнее и безопаснее стало согласиться.

Он вызвал директора в кабинет и не допускающим возражения тоном заявил:

– Значит так, в полчаса оформить все бумаги. Чтобы со страховкой и номерами. Полный бак чтобы, музыка там. А мы пока в кафе прогуляемся. Вернемся – и сразу едем. Сколько монет оставить надо?

– На семь тысяч насчитано, – осторожно выдавил из себя Евгений Петрович.

– А лет сколько аппарату? – решил уточнить гигант и, узнав, что еще и шести лет не прошло с момента выпуска, вспылил. – За пятилетнюю Пежуху семь штук берешь? Ладно, шести хватит. Будем считать, что это праздничная скидка.

Он сделал знак, и сопровождающий его парень вошел в кабинет, вытащил солидную пачку прямо из бокового кармана пиджака и отсчитал требуемую сумму. Я оставила свои паспорт и водительское удостоверение и как сомнамбула, пошла с Мишей под руку.

Перед автосалоном стояли два огромных черных джипа, постоянно напоминавших мне своими угловатыми очертаниями наши военные «Уазики». Но своими сравнениями я благоразумно ни с кем не делилась. Миша меня уже подвозил иногда, поэтому я по-свойски подошла к первому «Мерседесу» и с удовольствием устроилась на пассажирском месте. Кафе оказалось поблизости, и через пару минут мы были на месте.

Уютный полумрак отгородил нас от уличной суеты и успокаивающе подействовал на мою нервную систему. Сидя за столиком и пригубив первые глотки превосходно сваренного кофе, я вновь стала возвращаться к жизни и трезво размышлять.

– А откуда вы знаете директора салона? – полюбопытствовала я.

– Это наши подопечные. А Леха, владелец салона, так он мне по жизни должен, – туманно объяснил Михаил.

– Ну ладно, за то чтобы все быстро рассосалось, – произнес оптимистичный тост мой собеседник и одним махом выпил здоровенный бокал пива.

Я деловито моргнула, одобряя такой подход, и заказала еще одну чашку кофе.

– Эх, я бы сам с удовольствием рядом с вами походил, – мотнул головой Михаил. – Да боюсь, испорчу, что называется, чистоту эксперимента. Я тут еще вот что вспомнил. У одного моего помощника дочка учится в вашем институте. Девчонка ушлая, немного стервозная, но умеет за себя постоять. Так я с ней поговорю, чтобы она за вами приглядывала.

Я твердо отказалась, сославшись на определенные неудобства, могущие возникнуть при подобных обстоятельствах.

– Да я и спрашивать не буду разрешения. И не беспокойтесь, подробностей лишних она не узнает, – гнул свое Михаил, – просто лишний глаз не помеха.

– А кто хоть? Мне ж надо знать, – сдалась я.

– А вот это лишнее. Понадобится – она сама откроется.

Мы еще немного посидели под расслабляющую музыку Элтона Джона. Я допила свой кофе, а Миша – второй бокал пива. После этого он легко поднялся из-за стола:

– Пора ехать, принимать заказ.

… Перед зданием автосалона нас поджидал Евгений Петрович с двумя продавцами. Но я смотрела не на них, а на мою машинку: двухдверную, самого, что ни на есть красного цвета, с раскосенькими глазками.

– Вот все документы, – подскочил ко мне менеджер Иван. – Давайте вы сядете, а я покажу вам управление.

– Да-да, – рассеянно пробормотала я, ощущая себя Золушкой, случайно попавшей на праздник жизни.

В салоне так вкусно пахло чистой, нагретой солнцем кожей. А в голове моей сразу родилось имя для моей машинки – ласточка. Я попробовала его произнести несколько раз и окончательно утвердилась в правильности выбора. Ласточка!

Я честно пыталась вслушиваться в то, что говорил мне Иван, а сама гладила мягкую оплетку руля и думала: «Неужели сбылась моя мечта? Вот я сейчас, возьму и поеду?»

Ужас, во всем теле разлилась слабость, я обмякла и расплылась по сиденью.

– Ой, ей опять плохо, – выскочил из машины Иван.

Здоровенный клок ваты, облитой нашатырем, живо привел меня в чувство. Устыдившись собственной слабости, я отказалась от помощи и твердо решила остаться за рулем.

Это ничего, что я последний раз водила машину пять лет назад. Кое-что все-таки в памяти сохранилось. После третьей попытки я завела двигатель и попробовала тронуться с места. Ласточка взревела, но не тронулась с места.