Вадим Сухачевский - Превыше всего!

– Весьма благородно со стороны вашего высокопревосходительства, – вполне искренне сказал я.

Генерал лишь отмахнулся от моей похвалы и спросил:

– Выправка у вас, молодой человек, вижу, военная; а стрелять-то умеете?

– В некоторой степени, – поскромничал я.

Его высокопревосходительство взял со стола свой наградной «лефоше», прицелился шагов с двадцати и выстрелил в свежую мишень. Вполне сносно выстрелил, пуля попала между «восьмеркой» и «девяткой». Спросил:

– Хотите попробовать? – протягивая мне «лефоше».

– Мерси, у меня свой, – сказал я. Достал из кармана «люггер» и не целясь выстрелил.

В мишени по-прежнему оставалась лишь одно отверстие от пули. Генерал сокрушенно проговорил:

– М-да, «в молоко»… Бывает…

– А вы посмотрите поближе, ваше высокопревосходительство, – предложил я.

Генерал приблизился к мишени, вставил в глаз свой монокль, пригляделся и воскликнул:

– Bravo! Пуля в пулю! Второй раз в жизни такое вижу! В первый раз было под Плевной без малого тридцать лет назад… Да вам бы в цирке впору выступать, молодой человек!

Я поблагодарил его за похвалу и сменил тему:

– Вы, ваше высокопревосходительство, изволили говорить о своем скором отъезде?

– Так точно. Не далее как завтрашним курьерским отбываю в Санкт-Петербург… Понимаю, в такие времена… Однако, как видите, Ироиду Васильевну я безопасностью обеспечил; поездка же эта для меня, понимаете ли… Для меня это – превыше всего!..

– И уже дорожный билет имеете? – подбирался я к своему. – А то там, у билетных касс, чистая Гоморра.

– Ну, билет мне, положим, без надобности, – сказал он. – Костя Карамгозов (он когда-то под моим началом служил, а теперь эвон куда выслужился!), – он для меня свой личный салон-вагон предоставил… Вы, однако, не печальтесь, молодой человек, если вам какая нужда – я нынче же ему сáмому, Косте, телефонирую, он для меня все сделает. Как, впрочем, и я – для вашего и моего друга Андрея Исидоровича Васильцева… Или, быть может, у вас по денежной части проблема? Тогда это еще проще…

Он уже двинулся было открывать бюро, но я его остановил:

– Нет, нет, ваше высокопревосходительство, с деньгами у меня все в порядке. Помощь же ваша была бы для меня, действительно, просто неоценима! Я как раз имею в виду этот самый салон-вагон.

Генерал нахмурился:

– Отдать вам салон-вагон?.. Увы – но при всем моем уважении к господину Васильцеву… Для меня сия поездка – это… Это…

– Да, да, знаю – превыше всего!

Он кивнул:

– Именно!Par-dessus tout!..

Я поспешил заверить его, что на весь салон-вагон вовсе и не претендую, мне бы там – всего лишь какой-нибудь закуток, можно даже без спального места… Готов, коль угодно, даже в тамбуре!..

Лицо генерала просветлилось:

– «В закутке», «в тамбуре»!.. Да к чему же такой мизераблизм?! Там имеется и спальня роскошная, с перинами! Да и вообще – коротать дорогу с достойным человеком, а то можно же от скуки окочуриться!.. Скорей это вы окажете мне услугу, нежели я вам… К слову, и повара с собой беру, и лакея Никиту, так что до Петербурга будем ехать в полной комфортабельности.

– Ну, насчет полной комфортабельности… – усомнился было я. – Времена-то вон какие!

– Да, да, молодой человек! – ворвалась в кабинет Ироида Васильевна, явно подслушивавшая под дверью. – Бандитствуют по дорогам!

– А это на что? – спросил генерал, крепко сжав в руке свой здоровенный «лефоше». – И штабс-капитан (он кивнул в мою сторону) стреляет преотменно. Да нападать на генерал-губернаторский салон-вагон с двуглавыми орлами по бокам кто ж рискнет?

От произведения меня в штабс-капитаны я не стал отказываться – путешествие с более низким чином для его высокопревосходительства было, надо понимать, тоже в некотором родемизераблизмом.

– Так ведь с орлами – оно ж, глядишь, еще и хуже, – снова всплакнула его супруга, – революция же, как-никак, на дворе! – показав тем самым, что разбирается в нынешней политической ситуации несколько лучше, нежели ее золотопогонный супруг.

– Насчет орлов – это вы, матушка, напрасно! – надулся генерал. – Все мои победы были под этими орлами!.. А вы тут – со своей эмансипацией!

Ироида Васильевна нашла в себе силы сквозь слезы парировать и этот аргумент:

– А нỳ как рельсы разберут? Паровоз – он же не лошадь, он же без рельсов – никак.

Меня это, кстати, тоже немало заботило. Генерала, однако, ничто не могло урезонить.

– Паровоз, шмаровоз! – беззаботно сказал он. – Ничего, прорвемся уж как-нибудь! Да хоть бы и на перекладных доедем, ежели что!