Наталья Александрова - Игра в убийство

– Неупокоева! – Рядом появилась рослая женщина в мятом старомодном брючном костюме. – Где тебя черти носят? Там как раз твоя сцена началась…

Обеих женщин словно ветром сдуло.

Тут Надежда увидела смуглую женщину со шваброй, которая протирала пол. Уж это-то наверняка не актриса…

– Скажите, где кабинет директора? – спросила Надежда Николаевна уборщицу.

Та выпрямилась, смахнула упавшую на глаза прядь тыльной стороной ладони и ответила:

– На втором этаже, налево от лестницы.

Поблагодарив уборщицу, Надежда поднялась на второй этаж и сразу нашла там нужную дверь, на которой красовалась медная табличка с надписью: «Директор филиала». Ниже была прикреплена временная картонная табличка с именем нового директора: «Ольга Сергеевна Непрудная».

Надежда деликатно постучала. Ей никто не ответил, и тогда она открыла дверь и вошла внутрь.

Надежда Николаевна оказалась в обычной приемной – рабочий стол с компьютером, ксероксом и телефонами, шкаф с картотекой, еще один столик, поменьше, с кофеваркой и чайником. В общем, маленькое царство опытной и аккуратной секретарши.

Не было только самой секретарши.

Наверное, она просто вышла ненадолго – секретарша ведь тоже живой человек!

Однако Надежда невольно вспомнила злополучный триста семнадцатый офис и почувствовала какой-то неприятный холодок в спине. «Да что со мной сегодня!» – подумала она раздраженно, подошла ко второй двери и решительно постучала.

Ей снова никто не ответил, но это не остановило Надежду. Она толкнула дверь, шагнула в кабинет и с порога проговорила:

– Оля, не пытайся отмахнуться от меня. Нам непременно нужно поговорить…

Однако эта решительная фраза повисла в воздухе: в кабинете, как и в приемной, никого не было.

Ну что ж, решила Надежда, подожду ее здесь. Уж наверняка рано или поздно Ольга придет в собственный кабинет…

Надежда Николаевна подошла к столу и огляделась.

Кабинет был совершенно безликий, каких тысячи. Большие окна, полузадернутые тяжелыми шторами, черный письменный стол, на нем компьютер, рядом – бутылка дорогой питьевой воды и два стакана, на стенах – несколько фотографий. Какие-то равнодушные изображения горных пейзажей.

Казалось бы, в кабинете директора кинокомпании должно быть что-то необычное…

Говорят, что кабинет может многое сказать о своем хозяине. Впрочем, Ольга занимает этот кабинет совсем недавно и еще не успела наложить на него отпечаток своей личности… Хотя вот на столе стоит снимок в рамочке. Рамочка обычная, деревянная, не слишком подходит к этому шикарному столу, и Надежда узрела в ней что-то знакомое. Точно такую же рамочку подарила когда-то ее маме Ольгина мать, тетя Лиза. Ну да, рамка довольно старая, резная, очень красивые узоры на дереве, кажется, это груша… Что-то такое говорили, вроде их дед сам делал такие рамки, в общем, фамильная вещь. Так что можно с уверенностью сказать, что рамочка принадлежит Ольге, а не осталась от прежнего хозяина кабинета.

Надежда шагнула к столу и повернула рамку к себе, ей стало ужасно интересно, что же там изображено. Перефразируя классика: скажи мне, какой снимок у тебя на столе, и я скажу тебе, кто ты.

Но когда она увидела фотографию, ее брови поползли вверх. На снимке не было ни Ольги вдвоем с симпатичным мужчиной (это и понятно, учитывая развод), ни детской мордашки (что тоже понятно), ни кота, ни собачки, ни попугая, ни хомяка, из чего Надежда сделала вывод, что никакой живности Ольга дома не держит. На снимке была машина. Очень красивая, серебристая, двухместная, с откидным верхом.

Надежда плохо разбиралась в машинах, но все же «мерседес», «ауди» и БМВ различала. На фотографии была «ауди». Любимая «ауди», учитывая рамочку.

Додумать эту мысль до конца Надежда не успела. За дверью послышались шаги.

В первый момент Надежда подумала, что это возвращается Ольга, и шагнула к двери, чтобы с ходу приступить к тяжелому разговору, не дав родственнице опомниться. Но тут она почувствовала, что шаги в приемной неуверенные, крадущиеся. Хозяин кабинета так не ходит.

Надежда на автопилоте метнулась за плотную штору и замерла, стараясь не выдать своего присутствия.

Дверь кабинета открылась, и в него вошла худая сутулая женщина лет сорока.

Эта женщина была удивительно похожа на рассерженную ворону – плохо уложенные черные волосы, большой костистый нос, темные глаза навыкате с мрачным и подозрительным выражением. И одета она была во все черное, как будто собралась на похороны. И ладно бы еще костюм черный – некоторых стройнит. Так нет же, на этой был простой балахон из черной плотной ткани.