ОLЕГ СУХОNИN - Змея, глотающая свой хвост

– Фильмы разные нужны. На вкус на цвет образца нет, – промямлил в ответ на эту тираду Блудман. – Как говаривал Козьма Петрович Прутков, «кому и горький хрен – малина, кому и бланманже – полынь».

– Нет, Саша, – начал заводиться Молоканов. – Здесь нам товарищ рассказывал не про малину! И не про полынь! Наш «уважаемый» оппонент возбудился от диалога про орхидеи, с ходу с непонятного рожна перебросил мостки к глубинам восточной философии, а в своём примере со стихами какого-то там Со Гондона…

– Не оскорбляйте великого поэта! – в ярости вскричал орхидеист. – Его звали Со Годжон – это классик средневековой корейской литературы!

– Хорошо, Годжона, – нехотя согласился Молоканов. – Так вот, в его стихах наш оппонент перечислил и сливы, и ивы, а сами орхидеи упомянуть так и не удосужился. Это неудачный пример, батенька! Он только подчёркивает невысокий уровень вашей аргументации. Раз уж вы тут рискнули выпендриваться перед всеми нами своими познаниями в восточной поэзии, я вам отвечу стихами танского поэта седьмого века Чэнь Цзы-ана, являвшего собой пример гармонии жизни и творчества:

Когда б и летом, и зимой орхидеи всходили,

Едва ль бы нам их красота столь чаровала взоры.

Цветенье пышных орхидей всё в лесу затмевает,

На фиолетовых стеблях красные листья никнут.

Медленно-медленно ползёт в сумрак бледное солнце,

Гибко, едва коснувшись земли, взвился осенний ветер.

В расцвете лет – уже конец трепета, опаданья…

Прекрасным замыслам когда ж можно осуществиться?

– видите, мой пёстрый друг, – самодовольно улыбаясь, артистически витийствовал Молоканов, – в этих стихах тоже имеет место быть «в расцвете лет опаданье». Но плюс к этому для пущей иллюстрации мысли два раза присутствуют и сами орхидеи. Ну что, уел я вас? – глумливо глядя на оппонента словно на неудачливого выскочку, завершил свой спич оратор в бабочке в горошек.

– Так и про полынь я тоже не случайно упомянул, – подмигнув Молоканову, подхватил Блудман. – Недаром же в девятом веке великий китайский поэт Бо Цзюй-и напис а л стихи «Спрашиваю у друга»:

Посадил орхидею , но полыни я не сажал.

Родилась орхидея , рядом с ней родилась полынь.

Неокрепшие корни так сплелись, что вместе растут.

Вот и стебли, и листья появились уже на свет.

И душистые стебли, и пахучей травы листы

С каждым днём, с каждой ночью набираются больше сил.

Мне бы выполоть зелье, – орхидею боюсь задеть.

Мне б полить орхидею , – напоить я боюсь полынь.

Так мою орхидею не могу я полить водой.

Так траву эту злую не могу я выдернуть вон.

Я в раздумье: мне трудно одному решенье найти.

Ты не знаешь ли, друг мой, как в несчастье моём мне быть?

– А я отвечу тебе, мой дорогой друг, что знаю! – повернувшись к Блудману, воскликнул Молоканов, входя в раж. – И дабы дражайшие орхидеисты смогли оценить всю глубину и тонкость нашего с тобой диалога, отвечу стихами одного из Семи мудрецов бамбуковой рощи – поэта-философа Цзи Кана:

Ночью глубокой пустынно и чисто,

Ярко луна осветила террасу.

Ветер чуть-чуть шевелит мне одежду,

Полог простой выс о ко под о бран.

Кубок наполнен вином превосходным,

Только мне не с кем делить мою радость.

Взор подымаю, тоскую о друге,

Благоуханном, как цвет орхидеи …

Нет человека прекрасного рядом –

Разве же можно теперь не вздыхать мне?

Молоканов победоносно посмотрел на орхидеиста, заранее предчувствуя свой триумф и ожидая оваций публики, но человек в цветастом пиджаке отнюдь не выглядел раздавленным:

– Вы что же думаете: разыграв здесь комедию, уйдете от существа вопроса, забив здесь всех своей эрудицией? – спокойно ответил он. – Не на того напали: я к вашему сведению – доктор филологических наук и только по совместительству любитель орхидей. И если уж вам так требуется, чтобы в стихах о весне обязательно присутствовали орхидеи, так пожалуйста: крупный танский поэт рубежа восьмого-девятого веков Лю Юй-си – стихотворение «Провожаю весну»:

Ведь вчера ещё только взошёл на башню, поздравляя весну с приходом,

А сегодня поднялся на башню снова, чтобы с ней уже попрощаться…

И цветы орхидей в увядшем уборе сбережённой росою плачут.

Ивы длинными рукавами веток налетевшему ветру машут.

И красавица в гладком зеркале видит, как лицо её изменилось.

Чуский гость у речного берега знает, что надежды его напрасны…