Дарья Калинина - Пиф-паф, прекрасная маркиза!

– Вот это место, – махнула она рукой.

Но когда все во главе со стариком двинулись в указанном направлении, Василиса схватила светлобородого за рубашку и прошептала:

– Осторожнее. Вдруг они еще там?

В ответ тот неожиданно прикрыл ее руку своей ладонью и сказал:

– Не бойся. Все хорошо.

Голос его, густой и бархатистый, казалось, проникал в самую душу Василисы. А тепло его руки она еще долго ощущала на своих пальцах. Какие хорошие у него руки, невольно подумала Василиса. Теплые, сухие и совсем не грубые. А ведь он крестьянин, занимается тяжелым физическим трудом. Как же ему удалось сохранить такие руки?

Она могла бы думать о нем еще очень долго, если бы не властный голос старика, призывающего посмотреть на что-то.

Дойдя до поваленного дуба, Василиса не без трепета огляделась по сторонам. Подумать только, она была здесь всего каких-то пару часов назад, а теперь словно попала в другое место. Нет, все осталось таким, как было, но что-то изменилось в самой Василисе. Сейчас она была уверена, что находится в добрых руках. Что бы ни случилось, о ней обязательно позаботятся. Доверие к людям, к которым она наконец добралась, возникло словно само собой, появилось из ниоткуда, но Василиса чувствовала, что на этот раз не ошибается.

Все, кроме светлобородого, замешкавшегося с Василисой, уже стояли у выкопанной бандитами ямы. Тут же валялся труп одного из подручных Федора – Димона. Увидев его, Василиса искренне огорчилась. Почему именно он? Димон был не совсем безнадежен, во всяком случае, какие-то ростки светлых чувств в нем иногда пробивались. И вот именно его угораздило схлопотать пулю от бандитов Хруща. Впрочем, и банда Хруща понесла урон. Неподалеку валялся прыщавый парень – Серый, который домогался Василисы. Руки у него были раскинуты в разные стороны, остекленевшие глаза смотрели в небо. А в груди торчал нож, похожий на тот, который Василиса видела в руках у Федора и который тот угрожал пустить в дело, если девушка вздумает врать.

Василиса сказала об этом старику, но тот пристально разглядывал то, что лежало возле выкопанной бандитами ямы, ярко блестя на солнце.

– Золото! – ахнула Василиса. – Они его бросили!

– Золото… да самоварное!

Старик поддел блестящий кусок ногой, и все увидели, что это сплющенный самовар. Вот из-за чего бандиты сцепились друг с другом! Передрались из-за старого самовара. Из-за куска латуни, отдаленно похожего на золото, погибли два человека.

– Откуда тут взялся самовар?

– Трудно сказать, – пожал плечами старик. – А ты уверена, что сказала злодеям ориентиры неправильно?

– Конечно.

– Значит, это не то место.

– Разумеется, не то. От дуба надо было идти до какого-то быка. А я им этого не сказала.

– От дуба? От этого дуба?

– Другого мы поблизости не нашли.

– Идти до быка? – не унимался старик. – Ты уверена, что правильно запомнила бабушкины слова?

– Она сказала именно так. Смотреть на дуб и идти до быка.

Старик застыл, словно громом пораженный. Похоже, последние слова Василисы его по-трясли.

– Ах, вот она что тебе сказала! – воскликнул он. – Так бы сразу и говорила!

– А я разве не так сказала?

– Ты сказала, идти от дуба. А на дуб надо смотреть. Это же совсем другое дело!

Василиса не видела никакой разницы, но для старика эта разница была.

– Смотреть на дуб и идти до быка, – бормотал он себе под нос. – Ну, брат! Ну, хитер! Пошли отсюда!

– А как же клад? – растерялась Василиса. – Как же золото? Оно должно быть где-то здесь.

– Нет тут ничего.

– Но дуб…

– Это не тот дуб.

И старик, больше ничего не объясняя, быстрыми шагами двинулся прочь. Его спутники не привыкли задавать вопросы. И молча двинулись за старшим. Недоумевающей Василисе, если она не хотела остаться одна в лесной чаще, не оставалось ничего другого, как пойти за ними.

– А как же мертвые? – догнала она старика. – Что с ними будет?

– Потом придут люди и упокоят их тела.

– Но их же убили!

– И что?

– Надо вызвать полицию!

– Нет! – твердо сказал старик. – Никакой полиции тут не будет.

– Но это же преступление! Его надо расследовать!

Хотя что тут расследовать? Кто-то из людей Хруща застрелил Димона. А Федор в отместку всадил нож в грудь Серому. Или наоборот, первым напал Федор, а Хрущ уже действовал в ответ.

Но старик стоял на своем.

– Мертвых теперь ждет высший суд. А убийц… Что же, и на них найдется управа.

– Но полиция…

– Пока я жив, судьбы здесь будет вершить один Господь! Люди не имеют права судить друг друга, нет у них такой власти.