Дарья Калинина - Закрытие Америки

– Я и Юру тогда же хотела убить, чтобы уж разом со всеми делами покончить. Но наверху невестка взад-вперед шастала, я побоялась с ней столкнуться. И потом, я не знала, где этот гад твою папку спрятал. Догадывалась, что она у него где-то в доме припрятана, но где? Как искать? Я решила, что накануне приезда Вадима буду действовать.

– Ты и насчет Вадима знаешь! – ахнул дядя Сема. – Откуда?

– Ты рассказывал.

– Похоже, зря я был с тобой так откровенен.

– Наоборот! Кто бы тебя защитил, если бы не я? Чуяла, кому Юрка открытие твое продать хочет. Такое предложение, богатство само в руки лезет! Вот я и решила подстеречь его, когда этот Вадим за товаром явится. А там уж как повезет, может, одного прибью, а если получится, так и обоих.

– А если бы они где-нибудь в другом месте встречу назначили? Не у Андрея дома?

– Юрка по гороскопу Рак, а все Раки к дому очень привязаны. Да и зачем Юрке куда-то с драгоценной папкой мотаться, когда он может к себе клиента пригласить? Когда я в третий раз к их дому приехала, Юрка там один был. Я сразу поняла: сбылось. Мой он! Дала ему время папку найти, в окошки все подглядывала, ждала, когда он ее отыщет. А как нашел он ее, я в дверь постучалась. Он мне открыл – в руках клюшка, глаза безумные. Сразу видно, что драться собрался. Но меня, старуху, увидел, расслабился. А я еще и слезу подпустила, мол, пропал мой сыночек, Семочка, не знаете ли, где его искать. Юрка, как понял, чья я мать, совсем бдительность потерял. Расспрашивать начал, что да как, да почему ты пропал. Вот я воды попросила, а когда он спиной ко мне повернулся, я его и того, по темечку. Папку забрала, а самого в лес увезла.

– Как увезла? На чем?

– На машине. На «Форде».

– Как ты сумела с машиной справиться?

– Не смеши меня, Семушка. Я же всю жизнь в автопарке проработала, с шоферами да с их машинами. Водительские права трех категорий имею. Да там и некому было у меня права спрашивать. В ночном-то лесу кому они нужны?

– Новые машины – это тебе не старые «ЗИЛы».

– Правильно говоришь, – кивнула старуха. – Только для того, кто с «ЗИЛом» справиться умел, новые машины – это вроде игрушки. Там и делать-то ничего не нужно. Ключик в зажигании повернула, машина и завелась. Юрка в это время без чувств лежал, я его в салон закинула, сама села и поехала. В лес его отвезла, раздела, чтобы опознать труднее было, в снег кинула, машину в стороне бросила, а сама с папочкой домой поехала. Все, дело сделано. Да, жене его еще эсэмэску отправила: мол, уезжаю, не жди.

– Зачем?

– Чтобы думала, что он уехал. Чтобы не искала.

– Даже не буду спрашивать, как ты справилась с чужим смартфоном.

– Юра сам мне его дал. Чтобы я тебе попыталась позвонить. Пока он не видел, я его жене эсэмэску и набила.

Белла слушала и поражалась, как старуха все правильно рассчитала.

Юру в нужное время в нужном месте застала. Или ей просто повезло? В таких случаях мама Беллы говорила о людях, совершивших что-то дурное: «Ей сам черт ворожит» или «Ему черти пламя поджигали». Похоже, без нечистой силы и впрямь не обошлось.

– Ты пойми: я же все правильно сделала. Если бы не я, открытие твое в чужие руки бы уплыло. Юрка – это тебе не Андрей, он бы колебаться не стал. Это Андрея совесть до последнего держала, но и он бы долго сопротивляться не смог. А уж Юрка… Тот всегда хиляком был.

– Как ты так легко рассуждаешь о людях? Ты же их почти не знала!

– Как это не знала? Очень даже хорошо знала.

– Один раз видела.

– А твои рассказы? – воскликнула старуха. – Я этих хмырей, считай, лучше собственных родственников знала. И Юрку тоже. Если мужик со своей бабой справиться не в силах, значит, хиляк он. Твой отец хиляком был, и этот такой же.

– Отец? – насторожился дядя Сема. – А почему ты вдруг о нем сейчас вспомнила?

– Да так, к слову пришлось.

– Не может быть. Ты просто так ничего не говоришь, я это давно усек. Отвечай, почему ты отца хиляком считаешь? Потому что он пил?

– Потому что меня унижал. Запомни, Семка, только слабый мужик бабу свою унижает. Вот, мол, какой я, баба моя меня боится. А не бывает такого, страх перед мужем он ведь в бабе вместе с презрением возникает. Вот и я твоего отца сначала боялась, а потом презирать его начала. А от презрения до готовности избавиться – один шаг.

– Избавиться? Что ты хочешь сказать?

– Ты вот удивлялся, как это у меня рука не дрогнула Андрюшку из окна вытолкнуть. Еще спрашивал, не случайно ли это получилось. А я тебе прямо скажу: получилось у меня так хорошо, потому что не впервой мне подлецов на тот свет отправлять.