Кирилл Иванов - Петля инженера. Солянка

Георгий Гаврилович задумался. Он видел сына своего брата еще совсем маленьким. Это был поздний ребенок и отец его очень любил. Мальчика звали Николай и теперь ему было уже двадцать шесть. Еще, тогда, в своем малом возрасте, маленький Колька все время сидел на руках у отца, не желая ходить своими ногами. Георгий Гаврилович хорошо запомнил счастливую улыбку своего брата Александра, держащего на руках трёхлетнего плачущего Кольку. Запомнил он и уставшее, покрывшееся глубокомысленными морщинами лицо брата, все так же держащего десятилетнего Кольку на руках, во время их последней встречи, много лет назад.

– Наверно этот кобыленок так и ездил на отце, до конца его дней… – сказал в слух Георгий Гаврилович.

– Что, простите? – переспросил Самуил Матвеевич.

– Ничего, извините, задумался.

Георгий Гаврилович уже долгое время не видел родного брата Александра. Им всегда было тяжело понимать друг друга. Лучший период в отношениях пришелся на момент угнетающей безработицы в жизни инженера. Но в тот момент, когда потасканный временем Георгий Гаврилович, вновь вернулся к привычному и горячо любимому ремеслу, натянутые за многие годы жизни, отношения с треском лопнули, как резинка от застиранных кальсон. Со времени последней ссоры прошло уже много лет, но за это время ни один из участников конфликта не изъявил желания встретиться, не звонил, и не писал писем. Упрямство было ярко выраженной отличительной чертой представителей их семьи. Причиной конфликта, как и полагается, стала разность взглядов. Александр был затворником. Он любил вечера на даче, природу в ее девственной первозданной форме, не тронутой сальной рукой своих соплеменников. Любил растения и животных, шныряющих в лесах по воле инстинктов. Что Александр не любил, так это людей, с их религиями, идеологиями и деньгами. Для гражданина коммунистической страны, он был истинным вольнодумцем, настоящим юродивым среди истовых адептов культа, старательно возводящих Город Солнца. Он считал всех этих красных фигляров в мундирах шарлатанами, хитрыми ловцами наживы, готовыми устроить вокруг себя пепелище, сидя верхом на горе пиратски завоеванных сокровищ. Ему было наплевать на то, кто сейчас сидит на главном троне, и мнит себя владыкой сущего. Скорее всего этот человек был очередной сволочью, потирающей маленькие ручки, словно енот-полоскун, затевая новую войну или политический конфликт. Только живой ум Александра, отсутствие интереса к политике и незаурядные таланты в профессии уберегли его от гибели в советские годы.

От отца Александр унаследовал тягу к медицине, холодный интеллект врача, ну и конечно же коммерческую жилку. В школе он предпочитал естественные науки, в особенности биологию, что подвигло его изучать медицину. За нескромную плату и без лишних терзаний совести, он с легкостью выполнял контрольные работы для других учащихся, обделенных талантами к учебе. Однажды ночью, погрузившись в изучение биосинтеза белка и гуморальной регуляции, уставший Александр перевернул стакан компота на подстеленную для поздней трапезы газету, заляпанную жирными пятнами колбасы. Быстро пробежав глазами содержание обширной статьи о вырубке леса, Александр узнал, что где-то в Сибири лесорубы выполнили тройную норму. Наблюдая затем, как статья превращается в расплывчатую кляксу, Александр думал о бедных лесных жителях, оставшихся без дома, и с ненавистью поглядывал на остатки колбасы. В этот момент он возненавидел человека и осознал, что судьба человечества ему абсолютно безразлична. Проведя небольшой самоанализ и расставив приоритеты не в пользу нашего вида, Александр решил, целиком и полностью посвятить себя ветеринарии, и впоследствии на этом поприще добился выдающихся успехов. Не было в союзном государстве колхоза, где бы не побывал Александр Солянка со своим кожаным саквояжем, наполненным блестящими инструментами. Добрый доктор, герой соцтруда и человеконенавистник, лечил все: от конъюнктивита у кошек до запоров и желудочных колик у медведей. В годы перестройки он стал частным предпринимателем, уверенно отстоявшим свое дело перед липкими щупальцами криминального мира. Под его началом работали приюты для животных и клиники. Человеком он был далеко не бедным, содержал фонды, учувствовал в благотворительности и не жалел собственных средств на благо всего, что не имело отношения к человеку.

Александр всем сердцем любил зверушек. Ненавидел он только одно прямоходящее, винил его во всех грехах, и искренне желал исчезновения вида. Да, он был одним из представителей того самого вида Хомо, что по роду и наследию делало его причастным ко всем преступлениям против природы, но это обстоятельство лишь ожесточало Александра. Сидя за рулем автомобиля, он ненавидел автомобиль, читая книгу, он проклинал целлюлозные комбинаты, полиграфические фабрики и вместе с ними всех лесорубов, и тех, кто дал им в руки топоры и пилы. Но книги ему все же нравились; они помогали в изучении супостата, и делали из Александра изощрённого мизантропа, отъявленного врага рода человеческого.