Яков Шелль - Минские страсти

Закончив осмотр места происшествия только глазами, ни к чему не притрагиваясь, дед задумался: следовало прикрыть сережку, чтобы никто из случайных прохожих не стащил ее с места трагических событий. Дед поискал глазами вокруг себя и нашел подходящий предмет. Это был большой кленовый лист. Дед прикрыл им сережку и со всей скоростью, на которую был способен, поковылял к выходу из парка к телефону –автомату, чтобы вызвать милицию.

В это самое мгновение со стороны боковой аллеи показалась среднего роста, молодая, красивая женщина в синей длинной юбке и белой блузке. Она видела удаляющуюся спину какого-то старичка, подошла к скамейке с мертвым мужчиной, оглядела взглядом местность, нагнулась над листом клена, лежавшим у скамейки, подняла его и увидела под ним золотую сережку. Ее красивое миловидное лицо осветилось радостной улыбкой. Женщина подняла ее, зажала в руке, быстро выпрямилась, огляделась и стремительно пошла к выходу в противоположную сторону.

Позвонив, Матвей Карпович со всей скоростью, на которую был только способен, дошел до места происшествия. Мертвый все еще сидел в странной позе на скамейке. Но сережки в траве под листиком клена не было. Сам лист лежал в стороне. Старик обомлел. Как же так! Она была, лежала вот здесь, три крошечных золотых лепесточка! И теперь ее нет! Значит, кто-то проходил мимо, пока он бегал звонить, и подобрал ее! А может быть это вернулась та женщина, хватившись потери, и забрала ее!

Матвей Карпович даже охнул от досады! Такая улика пропала! Если, конечно, она принадлежала женщине, принимавшей участие в этом убийстве… А, может быть, она –то и была главной душегубкой?! Прихлопнула неверного мужа, как муху? Это нынче сплошь и рядом! Это раньше блюли верность! И мужья спокойно доживали до Паркинсона или Альцгеймера…

Но флакончик по-прежнему стоял у ножки скамейки. Имел ли он отношение к убийству мужчины, или стоит там давно, тоже было неясно…

Дед дождался милиции, и, как главный и единственный свидетель, рассказал, как он обнаружил труп, про флакон, про пропавшую золотую сережку, дал свой адрес, подписал протокол, и побрел домой, весь погруженный в свои мысли и досадуя, что не уберег-таки сережку от воровства… Век верности и век распущенности имеют свои недостатки!

Но не знал, и не мог знать дедушка Матвей Карпович, что именно припавшая с место событий важная улика золотая сережка в форме трех крошечных лепестков выведет на след истинного убийцы. Осталась бы она лежать на месте, кто знает, как повернулись бы дальнейшие события…

Примерно в это же самое время в кабинете президента страны Александра Даниловича сидел известный в мире астролог и звездолюб Иван Моисеевич Букревич. Он был в высокой чалме, в пестром домашнем халате, выпученными от долгого вглядывания в небо круглыми глазами, с цветными четками в жилистых желтых руках. Пальцы рук были желтыми от курения турецкого табака.

Президент с интересом смотрел на знаменитого белорусского звездочета и космолога. И он задал ему вопрос, ради которого, собственно, пригласил:

– Скажи-ка, Иван ибн Моисей, что там твои звезды говорят о моем будущем? Переведи их туманный разговор на белорусский, человеческий язык. Спроси их, не засиделся ли я в этом кресле? Не пора ли выпустить власть из рук?

Иван ибн Моисей разостлал перед собой карты небесных траекторий, а там каких только траекторий не было, сам черт мог только в них что-то понять, да Иван. И он углубился в расчеты, то и дело поднимая выпученные, хитрые глаза к небу. Наверно, он при этом сверялся с реальной картиной неба. Все-таки траектории – это больше теория, а реальность звездного неба порой скрыта, особенно в дождливую погоду.

– Да, – наконец отозвался знаменитый на всю страну звездочет и планетолог. – Созвездие Кентавра говорит, что немного засиделся ты, Александр ибн Данила…

– Ну, немного не считается, – отмахнулся с широкого кожаного кресла президент страны. – Последние лет пять, может быть. И то, смотря о чем речь. А если говорить по существу, то я мог бы еще лет 10… посидеть, поуправлять… Это мне еще по силам. И по возрасту. Через 10 лет мне будет всего-то 79. В Америке господин Джо Байден только начинает президентскую карьеру в этом возрасте! Вот мой ответ Кентавру!

– Конечно, можешь, мой господин! Во дворце… это ведь не на нарах сидеть…Ой, извините!

Но президент, отвлеченный в этот момент на новую идею – а если и правда еще лет 10 повластвовать? Почему бы нет? Мне всего-то 69, а через 10 лет будет всего-то 79! Еще даже не старик! Лишь бы Кондрашка не хватила…