Иоанна Хмелевская - Убить меня

И есть все основания полагать, что ее машина была при ней.

У людей не принято писать на лбу свою фамилию. А у машин принято. У каждого автомобиля есть специальные таблички – спереди и сзади, с цифрами и буквами. Человек может скрыться в каком-нибудь укромном уголке – забиться в туалет, забраться в чащобу, уединиться в горной пещере. А вот машине скрыться труднее, и места она больше занимает, и не всюду может забраться.

И наряду с официальным образом действий Юрек позволил себе прибегнуть к очень распространенному среди полицейских всего мира неофициальному. А попросту – обратился к коллегам в нескольких европейских странах с просьбой сообщить, если темно-зеленый «мерседес» с таким-то номером был замечен при каких-то необычных обстоятельствах.

После чего приступил к активным действиям, к величайшей радости студента-портье, большого любителя детективов.

На стоянку при отеле выходит тридцать пять окон. За этими окнами в роковой дождливый день пребывали шестьдесят пять человек, в том числе пятеро детей. Детей инспектор не сбрасывал со счетов. Ни в коем случае! По опыту он знал, что дети зачастую гораздо наблюдательнее взрослых.

Сейчас в отеле оставалось тридцать восемь постояльцев, в том числе трое детей. Остальные разъехались.

Ошалевший от счастья студент составил для инспектора полный список потенциальных свидетелей, включая и тех, кто уехал, он даже раздобыл их адреса и телефоны. И инспектор Юрек-Вагон взялся за дело, благословляя дождь, ведь именно из-за дождя многие запомнили тот день.

Из всех опрошенных девятнадцать человек не вылезали из бара и ресторана. Тринадцать смотрели телевизор. Одна персона (мужского пола) весь день проспала. Две персоны, состоящие в браке, с утра до вечера ссорились; две другие персоны, в браке не состоящие, наоборот, чрезвычайно приятно провели время, в окно не глазели. Одна особа (женского пола) посвятила день окраске волос и прочим косметическим процедурам.

Из трех детей самый младший спал, двое других смотрели телевизор.

Ни одна беседа ничего полицейскому не дала.

Оставалось надеяться на тех, кто уже покинул отель. Группа оказалась на редкость интернациональной: двое японцев, четверо французов, двое норвежцев, пятеро немцев, две итальянки, один бельгиец, трое шведов, один канадец, один испанец, одна англичанка и двое голландцев.

Учитывая распространенность мобильников в наши дни, инспектор за день опросил многих из этих людей. Далось ему это нелегко – сказались языковые трудности. Сначала он побеседовал с японцами, норвежцем, немцем, канадцем и англичанкой, но иностранцы ничего интересного не сообщили, и инспектор занялся соотечественниками.

– Чем вы занимались вечером в тот день, когда шел дождь? – задал инспектор опостылевший вопрос.

– В дождливый день? Да ничем особенным, – удивленно ответил Мартин ван Леувен. – Поужинали, вернулись к себе в номер и стали смотреть телевизор.

– И никто из вас не выглядывал в окно?

– Зачем нам выглядывать в окно? – опять удивился Мартин ван Леувен. – Там же дождь шел.

– Я выглядывал в окно! – вдруг донесся до инспектора отчетливый детский крик.

– Мне показалось, – деликатно сказал инспектор, – или я услышал…

– Да, это мой сын, – недовольно пояснил собеседник. – Тейс, не мешай, у меня серьезный разговор с полицией… Что? Господин инспектор, ну что с ним поделаешь! Парень утверждает, что он не смотрел телевизор, а пялился в окно. Если это представляет для вас интерес…

– Разумеется, представляет. Куда он смотрел? Что видел?

– Минуточку… Оказывается, он смотрел на автостоянку и видел там людей под дождем…

Тут инспектор перебил собеседника и попросил разрешения приехать лично на следующее утро, чтобы побеседовать с мальчиком. Для полиции каждая мелочь может иметь значение, а город Апелдорн находится от Зволле всего в. сорока километрах. Хотя нет. Если разрешите, он приедет к ним прямо сейчас. Дорога займет не больше получаса. Если можно, пока не укладывайте мальчика спать.

– Так он и заснет! – пробурчал герр ван Леувен.

Тейсу ван Леувену было одиннадцать. В ожидании инспектора, все больше раздуваясь от гордости и осознания собственной важности, паршивец едва не довел родителей до нервного срыва, наотрез отказываясь сообщить, что же он такое видел у гостиницы. Полицейскому скажет, а им нет!

Вот почему родители юного свидетеля встретили полицейского с распростертыми объятиями.