Татьяна Луганцева - Над пропастью не ржи!

– Вы совсем не друзья ему, я видел это по Сергею, – заупрямился клоун.

Фрося поняла, что переубедить его будет нелегко.

«Вот ведь гад! – подумала она о скоморохе. – Подсунул нам ненормального Василия, а сам в кусты… Какой с него толк, с блаженного? Он себя-то теперь не очень знает, да еще, как оказалось, полон подозрительности».

Красивое лицо Влада тоже выглядело потерянным. И он явно не знал, что делать дальше. Не бить же, не пытать больного на голову клоуна? Тогда не только дети будут на его стороне.

– Отель где-то недалеко? – мягко спросил Влад.

– Василий не знает.

– Ты завел нас сюда специально? – уточнил Влад.

– Да что с ним говорить! – махнула рукой Фрося и покосилась на вывеску гостиницы, как раз находившейся неподалеку. – А не пойти ли нам, Владислав, туда и не спросить ли нам, где могут располагаться люди из цирка? Наверняка работники отеля все знают про своих конкурентов. А Вася с нами не пойдет, он нам не друг!

– Я буду плакать! – заявил вдруг Василий.

Из его глаз действительно просто фонтаном брызнули слезы. Наверное, парень включил какой-то хитрый прибор, дававший такой эффект, производивший большое впечатление на детей. В данный момент вся вода вылилась прямо на Ефросинью. Она отскочила от клоуна как ошпаренная.

– Господи, прекрати это!

Владислав схватил парня за шкирку и слегка встряхнул. Но Фрося тут же вступилась:

– Не надо! Он же не в себе!

– Ваша взяла! Великаны победили Василия! – запищал Вася, закрывая лицо и голову от невидимой угрозы. – Это и есть та гостиница, где живут наши циркачи. Пойдемте, я провожу вас к Игорю и Тане. Они – чудесные ребята!

– Не сомневаюсь, – отпустил его Владислав.

Из отеля к ним уже вышел мужчина в униформе и спросил по-английски:

– Проблемы?

– Ноу проблем, – продемонстрировал владение тем же языком Владислав.

Василий с заломленной назад рукой поднялся по ступенькам и последовал по одному ему известному пути. Фрося и Влад не отставали. Обстановка здесь была ужасная. Темно, тесно и затхло. В разные стороны сновали какие-то люди. Некоторые здоровались с Василием и даже хлопали его по плечу. Но тот не отвечал, а упорно шел к своей цели, а именно к номеру двадцать второму. Возле двери остановился.

– Таня и Игорь живут здесь.

– Ты их друг? – спросила Фрося.

– Кто?

– Ты.

– Вася?

– Да, Вася! – вздохнула девушка.

– Трудный вопрос…

Владислав постучал в дверь, но вместо отклика «Кто там?» или «Войдите!» створка просто отворилась вовнутрь, так как не была закрыта. А за ней – тишина.

– Эй! Есть тут кто? – крикнул Влад.

– Их нет, наверное. Но почему дверь открыта? – прошептала Фрося.

Василий отпихнул ее в сторону и ворвался внутрь.

– Матерь Божья! – раздался его душераздирающий крик из глубины помещения.

Владислав в два прыжка пересек коридорчик и резко остановился. Фрося, тоже шагнувшая в номер, стукнулась носом об его широкую спину. Светлов резко развернулся и, схватив ее, поволок на выход.

– Тебе лучше не видеть!

Современный алюминиевый стол, жалюзи на окнах, пластиковые стулья и кулер – именно так выглядел офис, то есть полицейский участок в городе Кракове, куда всех и доставили.

Фросю до сих пор трясло. Она не могла поверить в то, что произошло.

Полицейский, с трудом говоривший на английском, задавал вопросы, которые должен был задавать.

– Кто вы такие? Зачем пошли к паре русских в отель?

Служака несколько изменил тон, узнав, кто такой Владислав. А когда тот воспользовался правом одного звонка и связался с мэром Кракова, то и совсем смягчился. По виду и манерам Влада было понятно, что он мог позвонить и в правительство в Варшаве, да и вообще любому президенту, просто мэр Кракова был ближе других.

– Вы только не кипятитесь, к вам не применяется никакого насилия. И нет никакого задержания, мы просто выясняем обстоятельства, – мгновенно вспотел Людвиг, так звали задержавшего их полицейского.

Так он заговорил уже после разговора Светлова с градоначальником.

– Чай? Кофе? – тут же обратился служитель порядка к задержанным.

Фрося не выдержала:

– У меня тоже есть право на один звонок! Но можно я им не воспользуюсь? Я могу позвонить только маме и сказать, что ее непутевая дочь находится в тюрьме, или своему редактору и «порадовать» его, что меня обокрали, а любовный роман я так и не начала. Очень печально! Поэтому я хочу передать свое право крутейшему, как я поняла, ученому Владиславу Светлову, пусть он позвонит королеве-матери в туманный Лондон, и она вас пожурит или отхлопает по попке!