Григорий Лерин - Детектив из Мойдодыра. Том 3

На этом разговор завершился. Женщина повесила трубку.

Роман взглянул на часы. Без десяти минут девять. Коли уж подвернулся такой шанс, надо идти. Выяснять про крестик и поставить большой крест на возможности сегодняшнего примирения с женой.

Немного поразмыслив, он стал набирать номер.

– Алло? Боря? Да, это я… Я завтра не приеду… Да нет, все нормально. Наверное, сегодня все выяснится. Похоже, одна дама горит желанием подругу продать. Ну, мне так показалось. Через пятнадцать минут встречаемся. Так что, отдыхай, набирайся сил перед новой трудовой неделей… Завидую, конечно. А мне еще отчет писать. Ладно… Давай…

Роман положил трубку на аппарат и решительно соскочил с тумбочки.

– Джульетта, пойдем, прогуляемся.

Джульетта бросила вопросительный взгляд на дверь в комнату, но обрадовалась, завиляла хвостом, полезла в ящик доставать поводок и ошейник.

– Подожди, – сказал Роман, шаря рукой по верхней полке, – мы другой наденем.

Этот ошейник подарил ему Слава – то ли шурин, то ли племянник, в общем, муж одной из многочисленных родственниц жены. Вернее, подарил Джульетте, но день рождения был у Романа. Красивый самодельный ошейник из толстой кожи с мягкой подкладкой. А так как Слава любил мастерить всякие хитроумные вещи, Роман принял подарок и внимательно осмотрел его со всех сторон. И нашел с внутренней стороны маленький клапан на липучке, за которым скрывался потайной кармашек. В кармашке лежал металлический браслет для часов.

Слава слегка огорчился, так как хотел немножко именинника помурыжить, поострить насчет ошейника, как символа семейных уз, и только потом показать настоящий подарок. Но виду не подал и сказал то, что обычно говорят в таких случаях:

– Вот, будет куда заначку от жены прятать.

Не бог весть какая шутка, так ведь и Славка – не Жванецкий. А заначек у Романа не только от жены, но и для жены никогда не было по причине мизерной зарплаты. Но, тем не менее, Люда сорвалась из-за стола и бросилась в коридор одеваться.

Пока она надевала сапоги, свитер и теплый плащ, Роман стоял рядом и сдавленно уговаривал ее остаться. Потом подошла Зина – Славина жена, а потерянный именинник вернулся в комнату к такому же растерянному гостю.

Зине повлиять на родственницу тоже не удалось и, предчувствуя неизбежное поражение, она крикнула в сердцах:

– Ох, и стерва же ты, Людка! – и следом захлопнулась входная дверь…

Роман тряхнул головой, отгоняя невеселые воспоминания, достал из внутреннего кармана пиджака упакованный в целлофан крестик и засунул его в потайной кармашек ошейника. Надев ошейник на Джульетту, он заглянул в комнату.

– Людаша, мы с Джульеттой сходим, прогуляемся? Мне по делу нужно, – сказал он каким-то ломким, не своим голосом.

– Идите, куда хотите! – напряженно-звеняще ответила жена. – Я завтра утром поеду к маме.

Роман почувствовал тяжесть в правой руке и обернулся. Джульетта держала в зубах поводок и тянула его к выходу.

Он отпустил поводок, вошел в комнату и плотно затворил за собой дверь.

Надо было просто уйти. Я тянула, просила, умоляла, но он не понял.

Я его тоже не всегда понимаю. Вот, например, когда Ромка поджимает свой воображаемый хвост и идет к Супруге, он всегда затворяет за собой дверь. Конечно, он не хочет, чтобы я слышала, как Супруга на него кричит, но как я могу не слышать, если ее слышно даже на улице. И Ромка знает, что я все слышу, потому что потом смотрит на меня виноватыми глазами побитой собаки. Но дверь все-таки закрывает.

Наверное, это у него какой-то условный рефлекс. А может быть, он боится, что я ее укушу? Но я никогда этого не сделаю, потому что Супруга – Ромкина, а значит – наша общая, и она три раза в день кормит меня невкусной полезной пищей. Только однажды, когда Супруга до того разошлась, что ударила Ромку… Ни за что ударила – у нее, видите ли, нервы! В общем, я ей сказала. Негромко сказала, что у меня тоже нервы, и Супруга поняла даже через дверь. Она сразу перестала ругаться и долго не выходила из комнаты, но потом все равно уехала к Маме. Ромка со мной весь вечер не разговаривал и ночью долго не спал – я слышала, как он ворочался в постели. А я лежала в коридоре в обнимку с его ботинком и тихонечко плакала от обиды, от несправедливости и оттого, что нам досталась такая неудачная Супруга.

С другой стороны, бывают Супруги гораздо хуже. Некоторые из них даже заводят в доме кошек. А Ромкина – нет. То, что она не любит кошек – это понятно. Как можно любить эти презренные и развратные существа, появившиеся в Природе по чьей-то преступной халатности? Но Супруга и Ромку не любит, хотя иногда думает, что любит. И не любит делать вкусную еду. Она любит делать Ромке больно и уезжать к Маме на несколько дней. А пару раз, когда она возвращалась от Мамы, от нее почему-то пахло не Мамой, а алкоголем и незнакомым мужчиной.