Ксения Зацепина - Нежная и очень грешная, или Сколько волка ни люби

– Спасибо, – ответила я, чувствуя жгучее желание поскорее убраться из этого дома.

– В следующий раз мне придется рассказать обо всем Маргарите Геннадьевне, которая, вероятнее всего, посчитает нужным освободить вас от занимаемой должности. И посчитает она так абсолютно правильно. За работу вы получаете деньги. И немалые. – Галина Матвеевна уставилась на меня немигающим взглядом. Я, боясь шевельнуться, попыталась заверить ее:

– Это было первый и последний раз.

– Хочется верить, – сердито кивнула завхозиха, – в пять часов заберете Лису из гимназии. Чтобы не плутать по городу, сходите к Владиславу, он вам подробно расскажет, как туда проехать. – С этими словами дама вышла из моей комнаты.

– Не экономка, а прямо Терминатор, – проворчала я, одеваясь и приводя себя в порядок.

На кухне, где я появилась через пятнадцать минут после такого «милого» пробуждения, по-прежнему дежурила Жанна, а Светлана была занята приготовлением торта.

– Салют, спящая красавица! – засмеялась горничная.

– Привет, – кивнула я новым подругам и присела за стол. Света поставила передо мной баночку с йогуртом, горячий тост, вишневое варенье и чай.

– Ну что, как тебе показательное выступление? – с хитрой улыбкой спросила Жанна.

– Не слабое, – протянула я, распечатывая йогурт.

– Она такое со всеми новичками проделывает, – пояснила Светлана, ставя коржи в духовку, – своего рода расстановка сил на полигоне.

– Вредная она, – добавила Жанна, – вот за каким фигом мы все должны вставать в такую рань? Ладно ты – Лиску разбудить, оно понятно, эта чувырла сама не встанет. А мне, например? Я рабочий день вообще должна часов в двенадцать начинать, когда хозяев дома нет. Светка тоже вон часов до десяти могла бы спокойно дрыхнуть. Ан нет! Все в восемь, как солдаты!

– Да, обидно, – подтвердила я, намазывая варенье на тост.

– «Обидно» не то слово, – махнула рукой Жанна.

Я взяла пульт и хотела включить телевизор, но тут на кухне возникла Галина Матвеевна.

– Приятного аппетита, – пожелала она мне без каких-либо эмоций, – вы, кажется, забыли дать мне свой сотовый телефон.

– Зачем? – не поняла я, так и застыв с пультом в руке.

– Как зачем? – переспросила завхоз. – На всякий случай. Вдруг Лисин телефон не сможет принять сигнал. Вы же будете рядом.

– А, – протянула я, – хорошо, минутку.

Я положила недоеденный тост, сбегала к себе, достала из сумки сотовый, вернулась на кухню и вручила его Галине Матвеевне.

– Это что? – удивилась дама, вертя в руках мой простенький телефончик.

– Вы же сами просили. – Я пожала плечами.

– Так не трубку же, а номер.

– Чего ж вы сразу-то не сказали, – сконфузилась я и назвала номер, – только он у меня отключен.

– Отключен? – Галина Матвеевна сузила глаза в щелки. – Почему?

– За неуплату, – простодушно ответила я, доедая тост.

Завхоз громко вздохнула и вышла из кухни.

– Вот, – вернувшись, она положила передо мной сто долларов, – заплатите за телефон. Это – сотовый Лисы. – Женщина вручила мне бумажку с номером. – Кстати, имейте в виду: отныне по своей трубке вы не можете разговаривать ни с родителями, ни с друзьями. Теперь это ваш рабочий телефон. Вам ясно?

– Ясно как никогда, – заверила я даму.

– Реинкарнация Гитлера, – высказалась Жанна, когда Галина Матвеевна удалилась.

Покончив с моим первым завтраком в этом милом особнячке, я направилась прямиком к доброму Славе, который встретил меня в своем домике как родную: усадил в кресло, налил свежего кваса и достал карту Москвы. Минут через двадцать мне стало понятно, где находится замечательное педагогическое заведение – летняя гимназия для детей состоятельных родителей. Называлась она «Радуга».

Когда бумажка с пометками оказалась в кармане моих джинсов, я посмотрела на часы: почти одиннадцать. До пяти у меня еще куча времени, и хотелось бы провести его с пользой для дела.

Первым (и, пожалуй, единственным на сегодняшний момент) в списке подозреваемых у меня числился Прохоренко, если мне не изменяет память, Борис Иванович. И сейчас мне необходимо узнать, какие отношения были у деловых партнеров. Могли ли у совладельцев возникнуть споры относительно развития их бизнеса? Вдруг уважаемому Борису Ивановичу не захотелось делиться с партнером заработанными деньгами? Кстати, немаловажный вопрос: кому в итоге отошла доля Кирилла в бизнесе?

– Слава, – обратилась я к шоферу, отвлекая его от просмотра новостей по телевизору, – ты не знаешь, откуда теперь Ионовы будут брать деньги? В смысле, Кирилла Юрьевича-то больше нет. А нажитые средства, они ведь не резиновые.