Сергей Шиповник - Мое зеркальное отражение. Любовный криминальный роман в 2-х книгах

Кота, который был мне почти нянькой, звали Жак. У меня создалось впечатление, что его специально вырастили на животноводческой ферме и кормили анаболиками для участия в соревнованиях в тяжелом весе или для книги рекордов Гиннеса. Я, пока набирался сил, спал по восемнадцать часов в сутки, а мой пушистый приятель, наверное по двадцать четыре. Возможно он по ночам и выходил прогуляться по палубе, но я этого не замечал. Правда, Жак иногда намурлыкивал мне на ухо какой то французский фольклор, но это случалось куда реже, чем он просто храпел без задних ног.

Ухаживала за мной специально нанятая (заметьте!) медсестра, которую, как я впоследствии узнал пригласила поработать хозяйка яхты ещё в Гавре, перед выходом в открытое море. О хозяйке я расскажу чуть позже. А медсестру, наверняка старую деву, английского происхождения звали Мими. Кроме своих прямых обязанностей, Мими ничем себя не проявляла и даже ходила на цыпочках, словно боялась, что яхта вот вот напорется на коралловый риф.

С капитаном я вас уже вкратце познакомил. О нем ещё немало будет сказано хорошего.

Итак – хозяйка яхты.

Хозяйку яхты (как, собственно, и саму яхту) звали ни много, ни мало, а Антуанеттой. Кроме,того, она ещё и оказалась потомственной дворянкой. Больше того, в рейтинге самых богатых людей Франции она занимала не самую последнюю строчку. Я об этом узнал не сразу, но догадаться было легко. Я видывал в своих путешествиях разные яхты, особенно их целая армада покачивается в порту Барселоны, и сразу сообразил, сколько такая посудина сможет стоить. Одним словом много.

Так вот вторым существом, после Жака, которое я увидел в час своего чудесного воскрешения, лёжа почти неподвижно в постели, была Антуанетта. Она приоткрыла дверь каюты, заглянула, хихикнула и тут же исчезла. Имено тогда я сообразил, что помещение, где господствовало моё величество – это корабль, а не квартира. Я понял, что я в море – над головой Антуанетты в ночном небе дверного проёма, чуть подрагивая, сияла голубая звезда.

Говорят, что богатые люди – особые люди, так вот богатые женщины ещё особеннее.

Когда я чуть позже узнал от Андре, на какой риск Антуанетта пошла, чтобы взять меня с собой на Мальдивы, то тут же понял, что делала это она неспроста. При мне не было ни единого документа (у меня их вообще не было!). Антуанетта своей болтовней так затуманила мозги пограничному офицеру при осмотре судна в Гавре, что он даже не заглянул в её каюту (а именно в ней, под шёлковым балдахином я пребывал без сознания). Он осмотрел нижнюю палубу, проверил предъявленные документы на людей, декларации, техническую документацию на яхту, пожелал счастливого плавания и сошёл на берег. Далее, когда яхта проходила по Суэцкому каналу, Антуанетта накормила и напоила до отвала двоих египетских пограничников, подарила им целую коллекцию сигарет и сигар, усыпив тем самым их строгую бдительность, и мы беспрепятственно проследовали в Красное море.

Я много думал о том, почему она не избавилась от меня ещё в Париже? Почему не вызвала скорую помощь или не сдала полиции? Поступок женщины бывает разгадать невозможно, хотябы потому, что она сама толком не может его себе объяснить. Так ей велит природа.

"Salut!

Меня зовут Антуанетта . Мы подобрали в Сену. Вы утонул.

Вы Экстрим ? Был бредовый сон. Мой лоцман сказал, что вы были русскими . Я не люблю по-русски, но ты мне понравилось . Выздоравливай скорее !"

Вот такую абракадабру принесла мне в форме распечатки на подносе вместе с завтраком Мими. Это был компьютерный перевод с французского. Ну, что ж, Антуанетта, так Антуанетта. Надеюсь, что хуже мне от этого не станет : лечит, кормит, катает на яхте – прям чудеса, не меньше!

Что я ей мог ответить? Я мог ей сказать, например : "Каго черта, вы, господа французы, меня спасали без моего разрешения? Тонул бы себе преспокойненько в вашей распрелестной Сене, где даже рыба не водится. Выбросило бы меня на берег, где-нибудь в Англии, если бы не слямзали перед этим акулы. Хотя, акулы наверное русских не едят -боятся подавиться. Зато их подбирают на свои фешенебельные яхты французские богатые тети и лечат, кормят, катают…"

Конечно же я промолчал.

Мы стояли на рейде в полумиле от одного из многочисленных живописных аттолов Мальдивской Республики. Был тёплый пьянящий вечер без ветра и волн, с небом, усыпанным жемчужными и бриллиантовыми ожерельями. Тишина была такой, что наши сказанные почти шопотом слова разносились эхом в радиусе видимости далёких огней соседних островов. А сами звуки будто обрабатывались музыкальным сопровождением и поддерживались дополнительной акустикой, акваакустикой.