Наталья Александрова - Три кита и бычок в томате

– Ко.. .кому? – переспросила Катя, от удивления тоже заикаясь.

– Да этим ве-ве-венесуэльцам! Они меня до-до-до стали за полгода! Одна их жратва че-че-чего стоит! Перец, гады, всюду кла-кла-кла-дут, хлеба черного не достанешь, одна арепа-лепещки ихние… мясо все… всегда или пересолят или пере-пересушат, да еще норовят обсчитать!

Во время перерыва в футбольном матче передавали выпуск криминальных новостей.

– По-прежнему нет никаких подвижек в расследовании трагедии, которая произошла месяц назад с большой группой немецких туристов, – вещал за кадром голос ведущего. – Вот видеозапись, сохранившая лица этих людей…

На экране появилось изображение шумной группы туристов, оживленно переговаривающихся и по одному поднимающихся в салон комфортабельного автобуса.

– Трудно поверить, что этим веселым, жизнерадостным людям осталось жить всего несколько часов, что ни одному из них не удалось выбраться из-под обломков пылающего автобуса…

– Стой! – вдруг истошно завопила Катерина. – Ой! Это ведь он! – Она подскочила к телевизору и ткнула пальцем в экран. – Это он! Повторите еще раз!

– Дронова! – проговорил Гена, от удивления даже перестав заикаться. – Дронова, что с тобой? Что ты такое увидела? Кого ты просишь повторить?

– Извини, Гена! – Катя смутилась. – Ты просто не представляешь, кого я сейчас увидела!

– Мужа своего, что ли? Сказал, что уехал в командировку, а сам у другой бабы?

– Что ты говоришь, Суглинский! Типун тебе на язык! Ты не знаешь моего Валика! Он не такой, как все!

– Ну-ну, – пробормотал Суглинский и снова уставился в телевизор: начался второй тайм.

Катя схватила телефон и набрала номер Ирины.

К счастью, подруга была дома, только голос у нее был какой-то полусонный и мечтательный.

– Ирка! – завопила Катерина. – Ирка, ты не представляешь, кого я только что видела!

– Кого – Валика? – спросила та без видимого интереса. – Вот кого я только что видела…

– Ирка, ты можешь проснуться? Ты что, уже спать легла, что ли? Что у тебя с голосом?

– Да у меня-то все в порядке, – на этот раз Ирина обиделась. – Это ты звонишь и орешь, как будто тебя режут!

– Пока еще не режут, – Катя взяла себя в руки и заговорила спокойнее. – Но варианты возможны. Так ты представляешь, кого я только что видела по телевизору?

– Понятия не имею!

– Нашего кавалериста!

– Какого еще кавалериста? Катерина, ты можешь говорить по-человечески?

– Того типа с лошадиным лицом и конским хвостом! – выпалила Катя. – Того, из Манежа!

– Ты хочешь сказать, что Настину пленку пустили в эфир? Но ведь она у меня…

– Не кричи о таких вещах по телефону! И вовсе не это я хочу тебе сказать! Он действительно труп!

– Ничего не понимаю. Ты хочешь сказать, что его тоже убили? После того, как ты видела его на выставке?

– А вот и нет! Я хочу сказать, что его убили до этого!

– Катька, ты бредишь! Как это возможно? Ведь ты его сама видела, и он был жив-здоров…

Да, но он говорил Гранатову «Я – труп»! Так вот, теперь я знаю, почему он так говорил. Только что по телевизору показали группу немецких туристов, разбившихся в автобусе. Так вот он, этот самый хвостатый тип, был среди них! А эта катастрофа случилась за несколько дней до открытия выставки! Значит, в день вернисажа он официально действительно был покойником!

– Группу погибших туристов? Ведь именно из-за этой катастрофы сняли Гранатова!

– Вот именно! И наш хвостатый приятель был среди них!

– Ты ничего не путаешь? Может быть, это просто кто-то на него похожий?

– Ирка, я ведь все-таки художник! У меня профессиональная память на лица! Как хочешь, это именно он!

Ирина немного помолчала, а потом задумчиво произнесла:

– Тогда понятно, почему Настя так заботилась об этой кассете! Наверное, она тоже видела его среди немецких туристов. Ведь кассета – это единственное вещественное доказательство того, что он не погиб вместе с ними. И он очень не хотел, чтобы об этом кто-нибудь узнал. То есть кто-нибудь, кроме Гранатова, потому что к нему он сам заявился! Только вот зачем?

Она надолго замолчала. Катерине надоело ждать и она окликнула подругу:

– Ирка, ты что – спишь там, что ли? Так вроде еще не поздно, одиннадцать часов…

– М-м-м… – послышалось из трубки, после чего Ирина начала напевать что-то романтическое.

– Да что с тобой стряслось? – удивилась Катя. – Почему ты о нашем деле не хочешь говорить?

– Я вся горю-у, не пойму отчего-о…

– Ты пьяная что ли? – изумилась Катя.