Наталья Александрова - Три кита и бычок в томате

– А чего их искать-то?. – удивилась Ирина. – Они в Манеже в самом низу, рядом с гардеробом! Это все знают!

– Ну да, – Катя смутилась, – а у меня то ли от шампанского, то ли еще от чего случилось какое-то временное затмение, и я, вместо того чтобы спуститься вниз, зашла в какую-то дверь позади выставочного зала. Потом я на этой двери увидела табличку «служебное помещение», а сперва я эту табличку не заметила…

– Не тяни! – поторопила ее подруга.

Да не тяну я! В общем, я пошла по коридору, дергая по очереди все двери, но они, как назло, были закрыты. А в самом конце одна дверь оказалась открыта, и она вела на лестницу. Я и пошла по этой лестнице наверх… почему наверх, не знаю, видно, какой-то инстинкт… или рефлекс… знаешь, как кошки – они в минуту опасности тоже всегда бегут наверх…

– Сколько же ты, интересно, выпила шампанского, если у тебя проснулись такие инстинкты? – поинтересовалась Ирина.

– А будешь перебивать – вообще ничего не расскажу!

– Молчу, молчу!

– В общем, поднялась я на один этаж и толкнулась в дверь, а за этой дверью оказалась портьера. Я в этой портьере запуталась, а пока выбиралась – услышала голоса. Разговаривали двое мужчин… ну мне неудобно стало. И я притаилась…

– Представляю себе эту картину! – вполголоса прокомментировала Ирина.

На этот раз Катя ничего ей не сказала, только обиженно покосилась на подругу и продолжила:

– Там в портьере был просвет, так что я их разглядела. Один был тот самый чиновник, который выставку открывал…

– Гранатов!

Ну да, Севкин школьный приятель! А второй – такой интересный мужчина, немолодой, правда. Лицо такое длинное, что называется лошадиное, и густые кустистые брови. И еще длинные волосы в хвост завязаны. Я его перед тем в зале видела, только он там буквально промелькнул, даже не ел ничего…

– Между прочим, некоторые на выставки ходят, чтобы картины смотреть, а не бутерброды с корзиночками лопать! – не удержалась Ирина от шпильки.

– А он и на картины не смотрел, – огрызнулась Катя, – пролетел, как метеор, и куда-то скрылся. То есть теперь-то я знаю куда – в то самое служебное помещение…

Из-под стола донеслось негромкое поскуливание.

– Яша, как ты себя ведешь! – прикрикнула Ирина на кокера. – Приличная собака не должна выпрашивать подачки!

– А он и не выпрашивает, – вступилась Катерина за своего четвероногого приятеля. – Он просто напоминает, что у нас с ним был уговор. Каждый второй кусок колбасы – ему! – И она бросила Яше кусок, который он ловко перехватил на лету.

– Ох, испортишь ты мне собаку! – вздохнула Ирина. – Ну и что же еще ты видела?

– Ничего не видела, – проворчала обиженная Катерина. – Хорошим отношением никого нельзя испортить, ни собаку, ни человека! Вот излишней строгостью – запросто!

– Заводи собственную собаку и воспитывай, как знаешь! Посмотрим, что у тебя получится!

– Ну ладно, не сердись! – примирительно проговорила Катерина. – Будешь дальше слушать?

– Так ты же сказала, что больше ничего не видела!

– Видеть – не видела, зато кое-что слышала! Эти двое явно ссорились. Гранатов длинноволосому говорит: «Нечего мне угрожать! Я тут ни при чем, а вот с тобой Слизень разберется!»

– Кто разберется? – переспросила Ирина.

– Слизень, – неуверенно повторила Катя, – или, кажется, не Слизень, а Студень… или Цепень. .. ой, не Цепень, а Слепень! – и она удивленно округлила глаза:

– Ой!

– Что такое?

– Да ведь Севка мне сегодня сказал, что у них с Гранатовым такой одноклассник был – Слепень! И что он теперь крупный уголовный авторитет!

– Точно? – переспросила Ирина, насторожившись. – Ты ничего не путаешь?

– Ничего я не путаю! А тот, с хвостом, на это отвечает: «Никто со мной не разберется, потому что меня уже нет! Я труп!» – и так странно засмеялся!

– Это длинноволосый сказал, что он труп? – удивленно проговорила Ирина. – Ты ничего не перепутала? На самом деле как раз Гранатова через несколько дней убили!

– Ничего я не перепутала! Он у меня прямо как живой перед глазами стоит! Я – говорит – труп!

– Да не сердись, – Ирина покрутила головой. – Просто все как-то запутано!

– Ну вот все, что я видела и слышала! – закончила Катя. – Слушай, а может, ты мне покажешь ту кассету, что на вернисаже снимали? Может быть, я еще что-нибудь вспомню!

– Ага, хочешь полюбоваться, как ты корзиночки с авокадо поглощаешь? Ну ладно, пойдем в комнату!

Подруги устроились на диване, Яша улегся у их ног, время от времени выразительно поглядывая на Катю. Ирина включила видеомагнитофон.