Виктория Вита - Ягодный возраст

Так, спокойно, сегодня последний рабочий день, прекрасная погода, весна, и вообще я прекрасно выгляжу, хотя моя одежда не от Валентино и даже не от Юдашкина, а куплена в бутике «Апраксин двор». Ну и что? В конце концов, не на помойке же я её нашла.

Надо расслабиться и продолжать наслаждаться замечательным утром не менее замечательного дня, в чём нет никаких сомнений: ведь впереди пересадка ещё и на второй автобус.

На горизонте появился четырёхколёсный «монстр», превращающий человеческую индивидуальность, особенно в час пик, в безобразную, серую, готовую вспыхнуть от малейшей искры, накалённую до предела массу.

Салон оказался почти пуст; следовательно, пять остановок я проеду сидя, читая транспортный вариант дамского детектива.

Сегодня действительно удачный день. Как хорошо, что я опоздала на предыдущий автобус. Устраиваюсь с максимальным комфортом, и вот он, любовно-детективный мир Устиновой. Просто замечательно. Героиня, что чаще, или герой, не блистающий внешними данными, переживает одну чёрную полосу за другой, рог изобилия неприятностей кажется нескончаем, а главное, чем дальше, тем хуже. На этом фоне начинаешь понимать, что у тебя не всё так плохо и даже, можно сказать, просто хорошо. В конце концов, на героиню или героя лавиной обрушивается любовь и сказочное богатство, Билл Гейтс и Абрамович рыдают от комплекса собственной неполноценности, ну а зло соответственно наказано самым, что особенно приятно, безжалостным образом. О, Голливуд, где ты?!

Пора выходить – моя остановка. Жаль, что всё хорошее быстро заканчивается. Следующий автобус подходит почти сразу, но увы, на этом полоса моей удачи, кажется, подошла к своему логическому завершению. Вот, как что-то хорошее – так редко и быстро, а как что-то плохое – так часто и долго. Автобус забит до предела, пассажиров нет только на крыше. Но нам не страшен серый волк, я дама, не избалованная маршрутками и машинами типа «таксо». Группируюсь, мысленно изо всех сил ору «банзай!» и бросаюсь на штурм общественного транспорта. Опыт и практика – великое дело! Я в салоне, и не важно, в каком виде и в каком положении, главное – цель достигнута. Поза штопора, и я, используя её по максимуму, ввинчиваюсь в толпу подальше от опасной зоны, каковой теперь является дверь на задней площадке, чтобы на следующей остановке ненароком не вынесли на улицу. Через две остановки метро, и сразу будет легче, основная масса ринется дальше, и я при определённых условиях смогу оказаться в партере.

В партере я оказалась намного раньше, чем ожидала.

Вначале был голос. За моей спиной довольно склочно прозвучало:

– Эй ты, проходи дальше! Встала тут, корова…

В том, что коровой была я, у меня не было никаких сомнений, особенно после того, как ещё не отзвучала реплика, а я получила увесистый пинок в спину чем-то тяжёлым. Ускорение, полученное мной таким образом, было настолько сильным, что я не только значительно продвинулась вглубь салона, но и со всего размаха рухнула на колени сидящему «шкафу» в кашемировом пальто, одновременно треснув его по лицу Устиновой, которую так и не успела положить в сумку. Стукнула, видно, от души, потому что звук шлепка меня оглушил, пусть на долю секунды, но всё же оглушил. Огромные ручищи инстинктивно обхватили меня за то место, где, по правилам анатомии, у нормальной особи должна находиться талия и что полностью исключалось при наличии пятьдесят второго размера одежды.

Первой моей мыслью было срочно сесть на диету, а вместо ужина гимнастика, гимнастика и ещё раз гимнастика. А оптимальный вариант – заниматься спортом не только вместо ужина, но и вместо завтрака и обеда, и вообще тогда, когда хочется есть. Всё, если сегодня попаду домой целой и невредимой, первым делом на холодильник повешу зеркало, чтобы мою душу больше не терзали сомнения. Вторая мысль – это как бы с наименьшими потерями выбраться из создавшегося положения.

Нарастающий рык из необъятной кашемировой груди был задавлен на корню опять-таки мной же, так как в этот самый момент на меня был водружён огромный клетчатый баул «а-ля челнок» каменистой плотности и такой же по весу. Надо мной раздался тот же склочный голос: «Погодите, дамочка, не дёргайтесь. Я щас буду сходить и заберу свою сумку с вас».

Фраза породила следующую мысль в моей всклокоченной голове: «В такой позе я долго не протяну», и хотя я была уже не коровой, а дамочкой, мне всё равно это не понравилось, и я тут же попыталась донести это до окружающих путём судорожного подёргивания нижних конечностей, так как само тело, руки и голова были надёжно зафиксированы всё тем же баулом.