Дарья Калинина - ЗАГС на курьих ножках

– Ты спрашивал, где мы еще с родителями работали? Много где. И всюду маменьке удавалось в доверие к хозяину или хозяйке втереться. Год-другой, и хозяйство уже наше.

– Одиноких людей, конечно, выбирали, – продолжил его брат. – С одинокими-то завсегда легче справиться. Один в поле не воин. Что он против нашей семьи поделать сможет? А ничего!

Андрей смотрел на Митю со Степаном таким взглядом, словно видел их впервые.

– Поэтому вы и брата моего с женой извели? Чтобы меня одного в поле оставить?

– Это отец с матерью! – быстро отказались парни. – Мы ни при делах!

– Нет, я помню! Вы с братом мне много лапши на уши навешали. Все время рассказывали, какие гадости эти двое про меня говорят. А брату с женой, наверное, про меня брехали! Потому-то они со мной мириться и не захотели!

– Болтать – болтали, – согласился Митя. – А убивать – нет.

– Это родители.

– Они в Олеховщину ездили. Батя, как водится, топориком поработал. Он это дело любит. Не первый раз. А матушка огнем все подчистила. Если от человека иначе избавиться не получается, тогда они уже топориком и огоньком.

– А иначе – это как? – заинтересовался Андрей. – Как иначе еще от человека избавиться можно? В тюрьму посадить?

– Можно и в тюрьму.

– Вы меня этим убийством подставить хотели! Думали, что полиция на меня в случае убийства моего брата и жены подумают! Затем и в Олеховщину меня накануне днем посылали. Чтобы свидетели были тому, что я к брату приезжал. Вы это что же… Вы… – Андрей даже все слова растерял. – Вы совсем с ума сошли? Разве можно людей вот так запросто убивать?

Судя по простодушным физиономиям братьев, они в этом ничего зазорного не видели. Ну, так и понятно. А кто их воспитывал? Матушка Анна воспитывала. А она и сама ничуть не ценила чужие жизни, и приемных сыновей тому же обучила.

– Так вы хотели меня подставить! – бесился Андрей. – Хотели, чтобы меня за убийства брата и бывшей жены посадили. А пока я в тюрьме, вы бы сами потихоньку хутор мой себе присвоили!

– Говорим же, дело опробованное и верное. Не первый раз так делаем. Всегда и все получалось. А в этот раз думали, что и подавно все получится.

– Почему это?

– Так ведь Олеховщина – это матушкина родная земля. Ее родовая деревня. Там ее бабка на свет родилась. И дед. И прадед. И все прочие, сколько упомнить их можно, всегда в Олеховщине жили. Матушка нам так и сказала – в этот раз все получится лучше прежнего. Судьбой нам определено в Олеховщине свою власть вернуть. Как прадеда моего уважали, так и передо мной трепетать будут.

Так вот что было в планах у матушки Анны. Она хотела не просто заграбастать себе золото, но вернуть былую власть. Вот чего стремилась она добиться! Восстановить власть рода Мельниковых в их деревне.

– На это маменька и деньги всю жизнь откладывала. Но что накопить самой удалось, то крохи были.

– Как же крохи? Вы же несколько фермерских хозяйств себе отжали.

– Да что там прибыли-то? Ну, дом. Ну, скотина от десятка до сотни голов. Техника по большей части в закладе у банка. Как начнешь распродавать, тому надо на лапу сунуть, тому рот заткнуть, смотришь, а в итоге стоило ли возиться?

– И все-таки вы приехали поближе к Олеховщине.

– Мы давно подыскивали, с кем бы снова свою штуку провернуть. Матушка на Андрея глаз положила. Хутор его ближе всех к Олеховщине расположен. Она в этом знак увидела. А уж когда брат Андрея с женой в Олеховщину перебрались, матушка и вовсе уверовала, что это ей знак свыше послан. И уж плотно только за одного Андрея взялась.

– И хорошо вначале выходило. Прежде-то мы на самогоне немного зарабатывали, а тут…

– Погоди! – перебил Андрей. – На самогоне, говоришь, зарабатывали? Самогонщики – это тоже вы?

– Мы! – с гордостью подтвердили братья. – Неплохо бизнес у нас в последнее время шел. Вначале буксовал, но потом с каждым годом все лучше и лучше дела шли.

– Значит, все больше и больше людей на свою сивуху подсаживали. Так вы свои дела вели?

– Если кто пьет, то мы в этом не виноваты, – хором заявили братья. – Наше дело самогон варить и желающим его продавать. Сперва мы себе в убыток даже бесплатно попробовать товар давали, а как народ распробовал, во вкус вошел, так и за денежки стали у нас самогон брать.

– Спаивали население!

– Сами покупали. Насильно никого не заставляли брать.

– А Герман из Олеховщины? Он тоже у вас брал?

– У нас. Больше не у кого.

– Мы за этим строго следили. Чтобы никакой конкуренции.