Елена Логунова - Любовь и птеродактили

– Белое платье, – подсказал Петрик, решив, что я озадачена выбором наряда для морской прогулки. – То, силуэта трапеция, из прошвы.

– Оно слишком короткое, – быстро сказал неисправимый ревнивец Караваев.

Я посмотрела на него с неудовольствием, а Петрик – с умилением:

– Мишель, ты уже знаешь, что такое «прошва»?

– Хэбэшная ткань в мелких дырочках. Поживешь с вами, научишься разбираться в тряпках!

«Поживешь с вами – научишься есть всякую гадость», – вспомнилось мне бессмертное из мультфильма про Карлсона.

Гм, а вот этот мощный культурный пласт – мультики – я при написании текстов для Доры еще не разрабатывала. В речь про секс органично ляжет «красивый, умный и в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил»…

Я по ассоциации посмотрела на Покровского, а он как раз вытащил из кармана фартука смартфон и читал сообщение.

– Кто это там у тебя, Артурчик? – с подозрением прищурился Петрик.

– Это Левушка, – ответил тот, не отрывая взгляда от экрана.

– Не знаю такого, – поделился Эмма.

– И слава богу, – ответил Караваев, явно решив, что Левушка – одного поля голубая ягодка с Артуром и Петриком.

– И кто у нас Левушка? – с еще большим подозрением спросил Петрик, видимо, подумавший так же.

Покровский поднял голову, оценил устремленный на него убийственный взгляд нашего дарлинга и поспешил успокоить его:

– Лев Аркадьевич Салуцкий – хозяин нашего отеля. Я вчера написал ему, чтобы узнать, куда пропали рыбы, ты же сам попросил меня, милый.

– О! – Петрик расслабился. – И куда же они пропали?

– Он не знает, но будет выяснять.

– Чего там выяснять? Наверняка всех рыб съели, – предположил Эмма, накладывая себе яичницы.

– Я не уверен, что это были съедобные рыбы, – возразил Покровский.

– Бывают несъедобные рыбы? – Мой брат искренне удивился.

– Ну, декоративных рыбок обычно держат не для того, чтобы ими питаться, – просветил его Караваев.

– Вообще-то те рыбы были непохожи на декоративных. – Я из солидарности поддержала младшего брата. – Мелкие, серенькие – типичная тюлька.

– Тем не менее это именно аквариумные рыбки, – сказал Покровский. – Я забыл их название, но Левушка сказал, что они сейчас очень популярны в Японии. Дело в том, что эти рыбки поразительно неприхотливы, могут жить даже в цинковом ведре и питаться черствым хлебом. Левушка потому их и взял, что возни с ними минимум, а глаз радуется. Так сказать, дешево и сердито.

Мы с Петриком переглянулись.

– Как ты думаешь, если вместо японской тюльки родную черноморскую барабулю в аквариум запустить, Доронина этим удовлетворится? – шепотом спросила я друга. – Барабули сейчас у рыбаков должно быть много, как раз сезон ее…

– Все, решено, мы срочно отправляемся на морскую прогулку! – не ответив мне, громко возвестил Петрик и показательно приналег на яичницу.

Я поняла, что он хочет оценить запасы барабули непосредственно в местах ее обитания, и тоже энергично застучала вилкой по тарелке.

Катер для нашей морской прогулки оперативно нашел Артем.

– Не лучший, но номер два в поселковой табели о рангах, – объявил Караваев, который вместе с водителем смотался в поселок, чтобы одобрить предложенное нам плавсредство и оплатить его аренду.

– Почему номер два? – закапризничал Петрик, вертясь перед зеркалом в попытке элегантно и непринужденно завязать на шее рукава голубого джемпера.

У него никак не получался идеальный узел, и дарлинга это бесило.

– Потому что номер один – это «Стелла» Димона Садовченко, а он свою «звездочку» сдал приезжему толстосуму на целый месяц, – объяснил Артем, как раз заглянувший в холл, чтобы принять из рук Покровского большую корзину для пикника. – Причем он только катер сдал, без себя в качестве рулевого, отчего теперь очень волнуется. Боится, что толстосум свои права судоводителя просто купил и без помощи и пригляда опытного мореплавателя утопит к Ихтиандру Димонов катер.

– Плавсредство номер один – не яхта, а всего лишь катер? – уточнил Петрик.

– Дарлинг, тут все-таки не Монако, а скромный приморский поселок на задворках российской империи, – ответила я, намекая, что надо быть скромнее.

И так нас поселили в самых роскошных апартаментах в радиусе двадцати километров… Стоп, у меня тоже возник вопрос:

– Артемчик, а где же поселился толстосум, перехвативший у нас лучшую яхту?

– Он дом снял в «Серебряной щели», это такое уединенное место за ближайшим мысом, – объяснил наш знаток местных реалий. – Хороший домик, со своим эллингом и мариной.