Наталья Александрова - Шашлык из козла отпущения

– Давно бы так! – оживилась Катерина. – Ответ положительный!

– Положительный? – удивленно переспросил капитан. – Так я же еще ничего не спросил!

– Ну, вы, наверное, хотели спросить, свободна ли я после работы… Так я свободна! Особенно для вас!

– Вообще-то, Катя, я о другом хотел спросить. – Зеленушкин достал из портфеля темную бутылку с золотыми наклейками. – Где в нашем городе можно купить вот такой коньяк?

– Да зачем же так тратиться? – воскликнула Катерина. – Я к таким дорогим коньякам не приучена, я лучше какой-нибудь ликер. Вот малиновый, за семьдесят рублей, очень даже неплохой! Еще, конечно, конфет можно взять…

– Нет, Катя, ты меня не так поняла, – перебил ее капитан. – Я тебя серьезно спрашиваю, как специалиста в области торговли, где у нас в Козодоеве можно купить точно такой коньяк? Мне это по работе нужно!

– Ах, по работе! – Катерина заскучала. – Если по работе, тогда другое дело…

Она двумя пальцами взяла бутылку за горлышко, повертела ее и сообщила:

– У нас в магазине, конечно, такого нет, это ясно. Кто здесь такую дрянь дорогущую купит? У нас люди простые, незатейливые, вот вроде вас. В торговом центре «Гулливер» может быть, еще, конечно, на автозаправке возле шоссе. Там москвичи проезжают, так что могут купить бутылку-другую.

Капитан быстро записывал ее слова на клочке бумаги.

– Значит, «Гулливер», автозаправка…

– И еще там, конечно, откуда эта самая бутылка…

– Что? – Зеленушкин недоуменно уставился на Катерину. – А ты что, знаешь, откуда она?

– Конечно, вот же штампик. – Катерина показала на лиловый отпечаток в нижнем углу этикетки, напоминающий по форме то ли высокую кастрюльку, то ли банку варенья.

– Штампик? – переспросил капитан.

– Ага. Это штамп ресторана «Солонка», который на улице Шемшученко. Я там в прошлом году работала, так знаю, какой у них штамп.

– А зачем этот штампик?

– Ой, Иван Семенович, какой вы наивный! В ресторанах спиртное продается с большой наценкой, так?

– Так. – Капитан вздохнул, вспомнив, как в прошлом месяце зашел с друзьями в одно скромное заведение и какой возмутительный счет им там выставили.

– Так вот, если бы не этот штамп, любой официант мог купить свою бутылку и наливать из нее клиентам, а разницу класть в карман. А так замдиректора ставит на бутылки свой штамп, и уже ничего не поделаешь.

– Что же ты мне сразу не сказала? Я тут, понимаешь, записываю «Гулливеры» всякие…

– А вы меня, Иван Семенович, ни о чем таком не спрашивали! Вы меня спросили, где можно такой коньяк купить – я вам и ответила! С вас сто девяносто два сорок!..

Надежда Николаевна тихонько выбралась из поредевшей толпы и побрела к пансионату. Никто ее не удерживал, люди, сталкиваясь с ней взглядами, поспешно отводили глаза и старались прошмыгнуть мимо, как будто она заразная. Следовало крепко подумать о случившемся, однако сил не было.

К ногам как будто привязали пудовые гири, все тело болело, в голове стучали тысячи молоточков.

Надежде захотелось внезапно хотя бы поговорить с нормальным человеком, чтобы хоть кто-нибудь посочувствовал и пожалел.

И как раз тут навстречу ей попался Сергей Сергеевич. Ничего удивительного, Козодоев – город маленький, обязательно знакомых встретишь…

Сергей Сергеевич был, как и всегда, старомодно элегантен и шел навстречу Надежде, приветливо улыбаясь. Собаки с ним на этот раз не было.

– Здравствуйте, Надежда Николаевна! – проговорил он, приподняв шляпу. – Какая приятная встреча!

– Вот хоть вы от меня не шарахаетесь! – вздохнула Надежда. – Все остальные местные жители от меня удирают, как будто я привидение или оживший мертвец!

Она тут же спохватилась, что ведет себя невежливо, что не нужно вываливать на человека свои неприятности, у него и собственных хватает. Однако слово, как известно, не воробей, и Сергей Сергеевич тут же встрепенулся:

– Вы это серьезно?

– Разумеется! Вы, конечно, слышали, какие обо мне в городе ходят слухи?

– Ну, кое-что слышал, – Сергей Сергеевич развел руками. – Маленький город – как большая деревня. Слухи – это здешняя болезнь, и распространяются они как грипп – воздушно-капельным путем. Но я на них не обращаю внимания. Должно быть, у меня иммунитет к этому виду заболеваний.

«Еще бы, – подумала Надежда, – сколько про страшную смерть твоей дочери люди говорили! Косточки перемывали, все детали на свет вытащили… Понятно, что после такого иммунитет к сплетням надолго получишь…»