Наталья Александрова - Шашлык из козла отпущения

– Зря вы, Мормышкин, нас за дураков держите! – перебил его полицейский. – Мы здесь далеко не дураки. И у нас есть основания сомневаться в ваших показаниях.

– Какие еще основания? – забормотал Мормышкин. – Не знаю я никаких оснований!

– Очень серьезные основания! – Полицейский откашлялся и продолжил, понизив голос: – Когда вы подошли к потерпевшему, как он лежал – на груди или на спине?

Мормышкин на секунду задумался, припоминая, и наконец уверенно сообщил:

– Не на груди и не на спине, а на животе.

– Вот как? – оживился полицейский. – А когда на место аварии прибыл наряд дорожно-патрульной службы, потерпевший лежал на спине. Так и в протоколе указано.

– Само собой, – подтвердил Мормышкин. – Мы же его перевернули, чтобы проверить – живой он или уже того… Может, думаем, еще оклемается… может, ему помощь нужна…

– Ну и как?

– Еще живой был.

– И что, вы оказали ему помощь?

– Да нет, не успели. Только было собрались – тут он как раз взял и помер…

– А потерпевший ничего не сказал перед смертью? – неожиданно вступил в разговор тот въедливый майор, который только что допрашивал Надежду Николаевну.

– Что? – замялся Мормышкин. – Кто? Толик-то? А как же! Конечно, сказал…

– А что он сказал? – оживился майор.

– Помираю, сказал, помогите, мужики…

– И больше ничего?

– Больше ничего.

– Не будем отклоняться! – произнес любитель Державина. – Значит, когда вы подошли к потерпевшему, он лежал на животе?

– Ну да, – подтвердил Мормышкин, не понимая, к чему клонит полицейский.

– И это значит, что после столкновения он упал на дорогу лицом?

– Выходит, так…

– И столкновение его мотоцикла с вашей машиной было лобовое?

– Ну да…

– Но в таком случае травмы, которые привели к смерти потерпевшего, должны быть спереди.

– Наверное, так… – согласился Мормышкин.

– Вот видите, Мормышкин, вы сами все понимаете! – торжествующим голосом заключил полицейский.

– Чего я понимаю, – забеспокоился Мормышкин, – ничего я не понимаю! К чему это вы клоните? Я же говорю, он по встречке ехал, так что мы не виноватые…

– Вы дурачка-то не валяйте! – оборвал его полицейский. – По данным судебно-медицинской экспертизы, смерть гражданина Сыроежкина наступила от множественных травм, самая серьезная из которых – повреждение затылочной части головы в результате удара тупым тяжелым предметом. Так вот скажите мне, Мормышкин, – откуда у него травма затылка, если он упал на дорогу лицом вперед?

– А я откуда знаю? – пробормотал Мормышкин. – Мало ли, об какой камень он ударился!..

– При таком падении удариться он мог только лицом или лбом, – наставительно проговорил милиционер. – В крайнем случае, виском. Но никак не затылком!

– Что ты мне шьешь, начальник? – заголосил Мормышкин. – Я тут ни в чем не виноватый…

– Это мы еще проверим! – грозно оборвал его полицейский. – По моему личному мнению, вы с приятелем поспособствовали смерти гражданина Сыроежкина!

– Чего?!

– А вот чего! – передразнил его полицейский. – По моему личному особому мнению, кто-то из вас ударил Сыроежкина камнем по голове, отчего тот и скончался!

– Каким камнем?! – заверещал Мормышкин.

– А вот уж это я не знаю, каким! Это уж вам виднее!

– Да там и не было никаких камней! Там, это, травка да гравий, а больше ничего!

– Не знаю, не знаю, Мормышкин. Может, не камнем, может, другим каким-нибудь тяжелым предметом.

– Да за каким чертом нам это надо?

– А вот это я пока еще не знаю! – вздохнул полицейский. – Но не сомневайтесь, Мормышкин, узнаю! А когда узнаю, вы у меня не отвертитесь!

– Не виноватый я! – заверещал Мормышкин. – Да, есть у меня судимость, так что, теперь мне все будете шить, что в городе случится? Это же вообще не жизнь, а не знаю что!

– Никто вам, Мормышкин, ничего не шьет! – наставительно проговорил полицейский. – Здесь вам не швейное ателье и не мастерская по ремонту одежды, здесь вам отделение полиции! И можете пока быть свободны, но никуда из города не уезжайте!

Мормышкин вылетел из кабинета, как пробка из бутылки теплого шампанского, и пронесся мимо Надежды.

В кабинете же продолжился разговор, невольным свидетелем (точнее, слушателем) которого была Надежда Николаевна.

– И охота тебе с этой аварией возиться? – проговорил тот майор, который только что допрашивал саму Надежду. – Признай несчастный случай со смертельным исходом и закрой дело! Только статистику нам этим делом портишь!