Фредерик Дар - Можно любить и лысых

Я молчаливо любовался ею.

Она добавила:

— Ну, ладно! У вас есть чем писать? Убеждена, что бумаги у вас сколько угодно.

Я сделал ей знак сесть ко мне в колымагу. Она сразу согласилась, решив, что в ней будет удобнее обменяться адресами. Очутившись рядом со мной, она пробормотала, сбитая с толку моим молчанием:

— Ну, так как?

— Извините меня, — сказал я, — но в настоящий момент я не могу сдвинуться с места.

— Вы парализованы?

— В известном смысле, да. От того, что видел, как вы гарцевали передо мной. У меня — впечатлительная натура.

— Я все еще не понимаю…

—А могли бы.

Она опустила голову и оглядела все неровности моей персоны. У нее была забавная мимика. Она слегка сморщилась и сдвинула брови.

Мой голос осип и стал тонковат для моей комплекции.

— Я знаю миленькое местечко в двух шагах отсюда, — прохрипел я. — Там подают неплохое шампанское, а в номерах — зеркальные потолки.

Она прошептала:

— Хотелось бы мне на это посмотреть.

И она увидела все и получила все сполна. Надо сказать, что Инес была удачной находкой. Мне повезло. Ее единственной заботой была любовь, хотя она не была уже юной. Состоятельный папочка и все такое прочее позволяли ей жить только ради услады своей плоти. Ничто на свете ее больше не интересовало.

Пока я научно удовлетворяю ее тело, мой мозг продолжает работать. Я должен сосредоточиться на текущем моменте, но не тут-то было! Я продолжаю думать о «шляпе», который приходил ко мне в «Пари-Детектив-Аженс».

В жизни встречаются типы, которые всегда озабочены. Они созданы для того, чтобы взваливать на свои плечи непосильные задачи, принимать неприятные решения и скверно их выполнять.

Алексис Ляфонь принадлежал как раз к этой категории людей. Они заранее решают за других людей, и их суждения обычно идут вразрез с благополучием индивида.

Смотришь на его серые перчатки, лежащие на коленях, на властные руки, наделенные обвиняющим перстом, похожим на клешню краба с выступающим суставом, и тебя охватывает невыносимая тоска.

Я довольно долго рассматриваю его лицо — не из удовольствия, а потому что этот господин интересен для меня, как и другие — потенциальные убийцы и поджигатели.

— Ваш клиент застраховал свою жизнь на один-единственный день — второе июня, господин Ляфонь? Правильно ли я понял?

— Абсолютно! Любопытно, не правда ли?

— Да, пожалуй… Думаю, вы поинтересовались причиной такого решения?

«Папаша» хрипит и тянет носом — первый признак начинающегося катара.

— По правде говоря, я сам уезжал в Гренаду, и страховка была заключена без меня.

Наверное, когда он вернулся, в его конторе стоял дым коромыслом, и, вероятно, не одно гордое дерево согнулось и пострадало от яростных порывов бури.

Он продолжает.

— Застрахованный утверждает, что его замучал сон, который преследует его долгое время и стал наваждением. Во сне он много раз видел первую страницу газеты от 2-го июня сего года, на которой жирным шрифтом напечатано объявление о его смерти. Измученный этим видением, он решил застраховаться.

— В чью пользу?

— Своей супруги, детей у них нет.

— И ваше общество согласилось на такой полис?

Глаза «папаши» вновь начинают метать злобные искры, затем становятся похожими на устриц, поданных на новогодний стол и выброшенных в помойный бак 1-го января.

— Я повторяю вам, что отсутствовал. Мой заместитель счел возможным дать согласие.

Бедный заместитель!

— Каковы точные условия этого соглашения?

— Договорились исключить самоубийство — и то ладно. Кроме того, оговорили, что наш клиент в этот день никуда не пойдет и не будет заниматься ни чем таким, что может привести к катастрофе.

— Я предполагаю, господин Ляфонь, что вы пришли ко мне с предложением взять на себя охрану вашего клиента в этот день?

— Да, разумеется.

— В таком случае, расскажите мне о нем. Он — постоянный клиент вашего общества?

— Да, он застрахован уже с десяток лет. У него несколько обычных полисов на страхование дома, машин, на случай пожара, ограбления и порчи от воды»

— А жизнь?

— Нет, жизнь не застрахована, хотя наши агенты предлагали ему неоднократно.

— Он богат?

— Без сомнения, если учесть стоимость его недвижимого имущества: несколько автомобилей, драгоценности жены, ее меха…

Я беру блокнот, на котором изображена обнажившаяся красавица-англичанка, а в верхнем левом углу значится название моей фирмы.