Сергей Чугаев - Чемоданы судьбы

А раз так, то надо шансом воспользоваться. Ехать в Сочи и сделать все возможное и невозможное, чтобы не возвращаться. Вернее, вернуться, конечно. Но – позже. И на белом коне. И тут же предательски засвербила в голове мыль: «А как же Ася?»

Эту мысль оборвал поток света, ворвавшийся в полутемную комнату из коридора. Игорь поднял голову и не поверил своим глазам. В проеме двери стоял собственной персоной не кто иной, как директор банка Альберт Никифорович, который по безупречным, как казалось Игорю, расчетам должен был быть сейчас в нескольких десятках километров от этого места и вообще сдавать багаж. Директор смотрел на Игоря с легким удивлением и почти что участливо:

– Что это ты, Плахин, здесь рассиживаешь, у тебя же поезд, забыл?

Игорь продолжал смотреть на директора, словно на призрак, но слова нашлись сами собой.

– Да вот Эльвира Леонардовна с отчетом попросила помочь…

– И что, сделал?

– Сделал, – ответил Игорь. Прозвучало откровенно мрачно.

Ответ, похоже, встревожил Альберта Никифоровича, и он, ловко лавируя меж столов, подошел к Игорю, взглянул на экран.

– Да, не зря Леопардовна говорит, что ты у нас самый толковый. Все в точку.

– Так что же? Все? Конец?

– Это еще с какой стати?

– Да вот же! – Игорь, позабыв от волнения о хороших манерах, стал тыкать пальцем в экран: – Вот здесь, здесь и здесь. Это даже не по нолям. Это в минусах!

Но Кефирыч и бровью не повел.

– Считаешь ты хорошо. А вот выводы делаешь неправильные. Потому что не владеешь всей информацией. Поэтому отправь отчет мне. Я его подработаю. А сам давай собирайся. Не упускай удачу.

– Так ведь банк пустой! Мы – банкроты!

– Сегодня пустой, завтра – полный. Не в первый раз. Не паникуй. Дуй домой за чемоданом. Поезд ждать не будет.

И Кефирыч вышел, всем своим видом – и неторопливой походкой, и разворотом плеч, и высоко поднятой головой – демонстрируя абсолютное хладнокровие и уверенность в завтрашнем дне.

Кинув шефу отчет, ткнув мышью в «завершение работы», Игорь вернулся к мыслям об Асе. С одной стороны, все равно некрасиво получается. Он уезжает, она ничего об этом не знает, еще подумает… Что подумает? Что Игорь сбросил ее, как и всех остальных в этой комнате, словно балласт, и умчался к синему морю за красивой жизнью. И все его намеки на серьезные перемены – так, пустозвонство. Потому что он думает только о себе. С другой стороны, некто в его голове, претендующий на звание здравого смысла, убеждал, что Асе Игорь, вероятно, не так уж и нужен, не настолько интересен. Иначе не убежала бы с работы, дождалась бы его. Да и вообще, он же толком о ней ничего не знает.

«А вдруг у нее что-то случилось? Вдруг ей нужна помощь?» – парировал первый голос.

Раздираемый такими противоречиями Игорь в очередной раз (в пятый или шестой, он сбился со счета) набрал Асин номер. И в пятый или в шестой раз выслушал, что абонент недоступен или находится вне действия сети.

Игорь в печали вышел из банка. Хорошо хоть, что охранника Николая в обозримом пространстве не наблюдалось, а то всякое могло бы произойти. Дождь разгулялся вовсю. Игорь поднял воротник своего куцего пиджачка, что, конечно, от льющейся с неба воды ни в коей мере не спасало, но создавало некую бессмысленную иллюзию, и поскакал по лужам домой, прижимая к груди большой желтый пакет.

Первое, на что обратил внимание Игорь, когда, насквозь мокрый (но сохранивший почти сухим заветный пакет), ввалился в квартиру – отсутствие в прихожей ковбойских сапог и рюкзака. Хотя туфли и тубусы матери имели место быть. Это принесло Игорю немного, что называется, морального удовлетворения – все же он не такой уж и плохой прогнозист.

Джинсы, рубашки и свитер он нашел быстро. А за мокасинами пришлось карабкаться на антресоли, забитые, как и все на свете антресоли, ненужным хламом. Балансируя на стремянке, Игорь старательно, пытаясь производить минимум шума, рылся в пыльной полутемной глубине. Он потянул на себя какой-то сверток, и это оказалось все равно что выдернуть чеку у гранаты. Все содержимое антресолей разом вывалилось. Узлы, коробки и картонки, заполнявшие подпотолочное хранилище, с грохотом посыпались на пол, подняв облако пыли. Единственным положительным оказалось то, что на вершине образовавшейся кучи тряпья и хлама оказались искомые туфли.

На шум выглянула из своей комнаты мать. Игорь, ликвидируя последствия бедствия, яростно запихивая как попало назад все выпавшее, коротко объяснил причину поднятого тарарама. Мать в ответ только кивнула. Но не ушла к себе, наблюдала, как Игорь теперь пытается почти точно так же яростно запихнуть свои вещи в потертую спортивную сумку. Наконец, не выдержала мучительного зрелища, зашла в свою комнату и вернулась, катя перед собой небольшой, весьма ладный с виду чемоданчик.