Наталья Александрова - Изумруды на завтрак

Закончив преображение, Леня достал из бардачка бинокль и навел его на вход в офисный центр. Он не должен пропустить возвращения господина Володарского в офис.

И долго ждать Лене не пришлось.

Перед центром остановился черный «мерседес», из него вышел приземистый мужчина, чем-то похожий на английского бульдога, и скрылся за стеклянной дверью.

Леня поднес к глазам часы, следя за секундной стрелкой.

Вот Володарский сел в лифт… вот поднялся на шестой этаж… вот миновал турникет охраны, где его наверняка не задержали… вот прошел по коридору до своего кабинета…

На всякий случай Леня дал Володарскому еще десять секунд, а затем нажал кнопку на небольшой пластиковой коробочке.

Затем, быстро взглянув на здание, в которое вошел Володарский, Маркиз взял с заднего сиденья небольшой чемоданчик, достал из него белый халат, крахмальную белую шапочку и очки в золоченой оправе. Надев все это, он прихватил чемоданчик, вышел из машины и направился к офисному центру.

Эрнст Володарский вошел в приемную. Если бы он был не так занят своими безрадостными мыслями, то заметил бы на лице секретарши какое-то странное выражение – одновременно загадочное и мечтательное. Совершенно нехарактерное для опытного секретаря с большим стажем. Точнее, даже не секретаря, а помощника, как предпочитала именовать себя Лариса Львовна.

– Лариса Львовна, меня кто-нибудь спрашивал?

– Нет, никто не спрашивал.

На этот раз Володарский обратил внимание на странную интонацию секретарши – словно она хотела еще что-то ему сказать. Опять же, интонация недосказанности – нехарактерная интонация для опытного секретаря.

– Никто не спрашивал, – повторила она с той же загадочной интонацией, – но вам принесли цветы.

– Цветы? – удивленно переспросил шеф. – Какие цветы? Зачем? От кого?

– Цветы очень красивые, – мечтательно ответила Лариса Львовна, – целая корзина. А от кого – не знаю. Курьер принес, ничего не сказал. Точнее, сказал, что вы сами догадаетесь.

Володарский недоуменно пожал плечами, шагнул к двери кабинета… и вдруг увидел, что из-под этой двери выползает тонкая струйка белесого дыма.

И тут же Лариса Львовна насторожилась, потянула носом и испуганно проговорила:

– Кажется, пахнет дымом!

Володарский бросился к двери, рванул ее – и увидел, что его кабинет заполнен густыми клубами дыма.

– Горим! – тонким, незнакомым голосом закричала секретарша. – Пожар!

В то же мгновение, вторя ей, под потолком дурным голосом завыла сирена пожарной сигнализации.

Володарский попятился, хотел выбежать из приемной, но в следующее мгновение вспомнил, что у него в кабинете лежит нечто очень важное, нечто настолько важное, что из-за него стоит рискнуть, и бросился вперед, в заполненное дымом помещение.

– Эрнст Леонидович! – вскрикнула секретарша. – Эрнст Леонидович, не входите туда! Это опасно! Сейчас приедут пожарные! Они все сделают, все погасят!

Володарский не слушал ее. Закрыв рот и нос полой пиджака и с трудом сдерживая кашель, он неуверенно шел по кабинету, с трудом ориентируясь в густом дыму.

Лариса Львовна догнала его, схватила за локоть и попыталась остановить.

– Вернись! – проговорила она, преодолевая приступ кашля. – Эрик, вернись! Никакие документы, даже самые важные, не стоят твоей жизни! Они не стоят ни одного твоего волоска! Эрик, если с тобой что-нибудь случится, я этого не переживу!

– Какие, к черту, документы? – прохрипел Володарский, раздраженно отталкивая назойливую секретаршу. – При чем тут вообще ты? Отвали!

– Если ты погибнешь, я этого тоже не переживу! – воскликнула Лариса Львовна и зашлась приступом кашля.

– Да отвяжись ты, старая дура! – рявкнул Володарский. – Убирайся к черту! Не путайся под ногами!

Лариса Львовна вылетела из наполненного дымом кабинета, вылетела из приемной – и только тогда горячо, страстно разрыдалась. Рыдания перемежались приступами кашля.

К ней подбежала задушевная подруга, Валентина Федоровна из бухгалтерии.

– Ларисочка! – вскрикнула та. – Что случилось? Что горит? Где пожар? Почему ты плачешь? Кто-то погиб?

– Никто… никто не погиб! – проговорила Лариса Львовна сквозь рыдания. – Я погибла! Вся моя жизнь погибла! Все мои мечты… все мои чувства! Я отдала ему мои лучшие годы, а он обозвал меня дурой! Старой дурой!

В ту же секунду, как Лариса Львовна выбежала из кабинета, Володарский забыл о навязчивой секретарше.

Он обошел стол и приблизился к дальней стене комнаты, где располагался сейф.