Алина Шустрова - Карты, деньги… или Дочь шулера

— Ага, молодец, — налетела я на неё, — а если я Вагнеру расскажу, что ты 10 литровое ведро с водой таскаешь?

— Поль, кончай, работа у меня такая, это больница, грязь разводить нельзя, а уборщица только вечером придёт.

— Это всё понятно, проблемы в нашем здравоохранении колоссальные, только тебе то что. Быстренько давай или в отпуск, или на больничный. — Я нависла над ведром.

— Мне Надежда Васильевна заявление не подписала, — грустно сообщила мама Вера, продолжая намывать полы.

— Где оно? И где она?

— Кто оно — она? — Не поняла мама Вера. Я вздохнула, забрала ведро, швабру и домывая полы, пояснила.

— Оно — заявление. Она — Надежда Васильевна.

— А! — Обрадовалась мама Вера. — Надежда Васильевна, на 5 этаже, в 59 кабинете, а заявление вот. — Мама Вера подошла к столу и вытащила лист бумаги из книжки.

— Держи. А тебе зачем?

— Тоже в отпуск собралась, а как заявление писать не знаю. — Порадовала я её и потащила ведро в туалет. — Возьму на пол часика, спишу, так сказать.

— Возьми, — растерялась мама Вера.

Я поставила ведро и швабру в шкаф и села за стол. Шутки шутками, а заявление я написать Скворцову обещала, вот и напишем, раз оказия вышла. Я старательно выводила буквы, высунув язык. Почерк у меня так себе. Пришлось поднапрячься. Ну вот! Чудненько.

— Мам Вер, ты не помнишь случайно, к отцу раньше дядя Жора Беседин приходил, он в нашем городе жил или проездом? — Спросила я, любуясь на своё творение.

— Беседин? Жорка? Помню конечно, ещё тот баламут. У нас он живёт уже лет 5, ему бабка кабак в наследство оставила, в Вороней слободке, он там и живёт. — Я даже подпрыгнула.

— Как кабак называется не помнишь?

— Чудно как-то. Таверна «Адмирал блин какой-то» (БИНБОУ). Пивнушка небось, а тебе зачем? — Я подпустила в глаза туману.

— Мать решила найти! Может он чего про неё знает. — Брякнула я. — Больше из дружков отцовских никого не помнишь?

— Ох, Полиночка, деточка, таскалось то народу полно, а так что бы больше раза или двух и не припомню.

— Сиди, тогда и вспоминай, а я пошла, твоё заявление подписывать.

Я вручила маме Вере книжку и отправилась на поиски 59 кабинета. По дороге в сумке зазвонил мобильник. Шувалов.

— Да.

— Полин, с тобой всё в порядке?

— Да, со мной всё в порядке, — успокоила я его, но как видно зря.

— И где ты тогда столько времени бродишь? Тебе до гостиницы пятнадцать минут ехать.

— Я в больницу заехала, маму Веру спасти. — Терпеливо объясняла я.

— Может ты и нас, заодно спасёшь, штанами так сказать сухими порадуешь!

— Сейчас порадую. Я почти закончила. Еду, еду.

Я выключила звук и закинула телефон в сумку, а то сейчас начнут звонить по очереди в остроумии упражняться, а мне некогда. Пусть друг на дружке тренируются.

Я постучала и открыла дверь с номером 59. За столом сидела огромная мадам в белом халате, на голове пришлёпнутый пучок местами крашенных в рыжий волос, очки с толстыми стёклами.

— Надежда Васильевна?

— У вас пять минут, — заявила дама, сняла очки и потёрла переносицу.

— Попробую уложиться, — порадовала я её, располагаясь на стуле и выкладывая заявление на стол. — Я вот тут бумагу принесла на подпись, а то Громовой в её положении, тяжело за вами по больнице бегать.

— Вы ей кем приходитесь?

— Дочь!

— Я русским языком сказала, найду замену и подпишу. Всего хорошего. — Подвинула ко мне заявление и снова нацепила очки на нос.

— Я вам тоже русским языком объясняю, что Вере Константиновне в её положении и возрасте надо дома на диване лежать, а не ведра таскать и с бомжами возиться.

— Это её проблемы, думать надо что делаешь, со дня на день бабкой станет, а она учудила!

— Вы не понимаете, Надежда Васильевна, у Веры Константиновны проблем нет, вернее есть, но только одна. Забота о своём здоровье и здоровье малыша. А остальное ваши проблемы. Либо вы подписываете заявление и Вера Константиновна, дорабатывает до конца этой недели и уходит в отпуск, очередной и не отгулянный, а потом плавно в декрет, либо она берёт больничный, сначала один, потом другой, отпуск вы ей деньгами выплатите, вместе с декретными!

— Вера так с нами не поступит!

— Вера может и не поступит, а вот её будущий муж, запросто. Очень уж печётся о здоровье любимой и будущего наследника. — Я опять придвинула заявление к Надежде Васильевне. — Знаете, какие эти иностранцы щепетильные, а права как качать любят, привыкли там у себя, в Европах, знаете ли.

— Иностранец? — Напряглась Надежда Васильевна.