Анна Андрукевич - Не было бы счастья…

Мне, впрочем, надоело наблюдать за дворовыми страданиями уже через пару минут. Намного интереснее, чем там без меня занималась Майя, а именно – что у нас на завтрак! Я согласен с высказыванием, что завтрак – главный прием пищи. Главнее только ужин. Ну, может, еще пара перекусов. Вообще весь мой жизненный опыт безоговорочно утверждает, что поесть в любое время дня или ночи лучше, чем оставаться голодным по графику. Да и наши совместные с Маей приемы пищи очень укрепляют нашу близость. Например, утром она всегда снует по кухне с деловитым видом и, предвкушая рабочий день, рассказывает мне о своих планах, ожиданиях, сомнениях и беспокойствах так, словно я и правда ее слушаю. Вообще слушать женский щебет лучше с набитым ртом, чтобы хруст еды заглушал слова, а не то еще не дай бог можно все это понять. А понять женские печали по поводу того, что какая-то ее коллега опять притащится на работу в очередной обновке, и все снова будут это обсуждать, сомнения насчет собственного повышения, ведь всем понятно, что шеф наверняка спит с кем-то из их отдела и повысит он без сомнений именно ее, а не честную труженицу, коей является Майя, надежды, что в конце месяца дадут премию с подробным перечислением всего ненужного барахла, которое можно будет прикупить на этой почве, не может ни одно здравомыслящее существо. И все-таки, когда Майка щебечет свою неудобоваримую фигню, она такая милая! А еще в промежутках между щебетом она пихает мне всякие вкусности и нежно зовет котеночком… Впрочем, времени на щебет по утрам у Майи не так много – работа не ждет! А значит и мне стоит поторапливаться. Словом, я направился на кухню похрустеть едой между ушами.

Завтрак, как всегда, не разочаровал, так что я еще доедал, когда Майка чмокнула меня в макушку, насмешливо дала указание оставаться за главного, и усвистела на работу. Мне на работу было не надо, так что я пошел к окну, за которым, судя по затихающему шуму, шоу близилось к завершению. И тут из подъезда раздался дикий вопль. Кричала Майка! Я бросился к двери, которая, резко распахнувшись треснула меня по носу. На влетевшей в квартиру дрожащей Майке никаких повреждений заметно не было, не считая того, что мозги у нее точно были набекрень, ведь она не обратила ни малейшего внимания на мои тяжкие телесные повреждения, и даже не подумала закрыть за собой дверь, что было на нее совсем не похоже. Пока она, трясясь, что-то лихорадочно искала в сумочке, я решил выяснить, что же привело довольно стрессоустойчивую, что проверено на собственном опыте, я ведь тот еще затейник, девушку в такое состояние. Выглянув за дверь, я убедился, что там не было никого пугающего. Точнее, там совсем никого не было. Но на площадке застрял лифт, дверцам которого что-то не давало закрыться. Я подошел к лифту. То, обо что постукивали его дверцы в тщетной попытке закрыться и покинуть площадку, оказалось чьей-то лысой головой с довольно неприятной физиономией. Владельцу такой рожи просто-таки суждено было закончить свои дни подобным образом. Проверять точность своего вывода о кончине незнакомца я не стал, но так долго терпеть мерные удары дверок лифта по ушам при жизни вряд ли смог бы даже долготерпеливый йог. Сделав вывод, что мои способности вряд ли помогут кому-то в подъезде, да и не исключено, что меня тут в ближайшее время могут просто затоптать, поскольку неумолимо приближавшийся и сверху, и снизу гул голосов говорил о том, что крики Майи слышал не я один и шоу со двора планомерно перемещается к нашей квартире, я скользнул обратно в родной коридор, по которому металась нервная Майя с телефоном в руке. Именно его она и искала в сумочке, чтобы вызвать полицию.

Когда я вернулся в квартиру, Майя полицию уже вызвала и теперь, судя по всему, говорила с кем-то с работы. Хотя, "говорила" это я ей сильно польстил несмотря на то, что есть вероятность, что ее собеседница, а голос в трубке вроде бы был женский, что-то такое в Майкиных всхлипываниях и подвываниях понимала, поскольку диалог странным образом продолжался. Когда в квартиру полезли обалдевшие от лицезрения покойного пассажира лифта соседи, телефонный разговор Майке пришлось прекратить и переключиться на попытки общения со всеми желающими, а их, уж поверьте, было много, и все они рвались задать один и тот же вопрос: "Что здесь произошло?" одновременно, громко и в абсолютно разных формулировках. Однако, в отличие от таинственной собеседницы с работы, способностей соседей явно было недостаточно для понимания Майкиных заиканий. Попыток они не прекращали, но обращались уже больше друг к другу.