Ирина Горбачева - Слушательница

Я смотрела на Лену, слушая её рассказ, и думала, что у Мишки неплохой вкус. Но, во-первых потому, что он сначала выбрал меня, а я, хотя не блещу особой красотой, но и так ничего себе нравлюсь мужскому полу. И с Леной он не прогадал. Намного младше меня, если говорить о разнице в возрасте, миловидная, без всяких наращиваний на теле, стеснительная, главное – культурная и вежливая, что уменьшает обиду за захват моего мужа. Хотя особой обиды, если честно, у меня и не было, даже на него. Может, если бы у нас появился ребёнок, Мишка тоже бы так переживал за меня, оказывал бы знаки внимания. Но с детьми у нас не сложилось. Наверное, это был знак свыше. В общем, нам с Ланкой Лена понравилась, и мы решили оставить её одну, чтобы она пока обвыклась в чужом доме, не стесняясь нас. К Ланке должна была прийти постоянная посетительница на сеанс, а я решила просто пройтись с ней и подождать её в своём кабинете.

Сделав влажную уборку в кабинете, я поливала цветы, стоящие на подоконнике, когда заметила мужчину, который с интересом поглядывал на моё окно, видно, не решаясь зайти на приём. Я подумала, что это пришёл тот мужчина, которого я ожидала увидеть в прошлый раз. И не ошиблась.

Несколько минут человек лет сорока с лишком сидел молча, не решаясь поднять на меня глаза. Я подумала, что он так и уйдёт, ничего рассказав. Но он посмотрел на меня, и я увидела, как по щеке быстро потекла слеза. Смущаясь, он промокнул её кепкой и тихо выдавил из себя.

– Я убил свою мать.

Я испугано посмотрела на него.

– Не в прямом смысле этого слова, но фактически я виноват в её смерти.

Я молча «утонула» в своём глубоком кресле и приготовилась слушать исповедь этого исстрадавшегося человека.

– Знаете, я поздний ребёнок у родителей, – тихим голосом начал он свой рассказ, –отец умер, когда я только пошёл в школу. Мама растила меня одна. Теперь-то я понимаю, как ей было тяжело. А тогда, пацаном, как-то даже не задумывался. Ну, работала на двух работах, уставала. Да, в нашем маленьком городишке многие так жили. Подрос, связался с компанией таких же лоботрясов, как и я. Подчищали палатки с выпивкой. Грабанём, да что там, больше набедокурим, чем возьмём. А брали-то выпивку, сигареты, шоколадки, помните, такие батончики с разной начинкой были?

Их наберём на закуску. Добегались, что однажды взяли нас с поличным и попал я в колонию, досиживал уже в тюрьме. Мать посылки слала, как по расписанию. Деньги на счёт клала, чтобы мне и там тяжело не было. А я… А что я? Принимал от неё всё, как должное. А письма её, где она просила меня задуматься, измениться, честно? Даже не читал. Да что там? Отвечал на них, и то только после второго, а то третьего её письма.

Вышел на волю. Мать меня приодела, деньжат насобирала. Надеялась, что я отойду от тюряги и работать буду. Да куда там! Старая компания. Выпивки, гулянки до зари. И дело мне не было до материнских переживаний. Так и жили. Я пил, гулял, а мама работала, работала. Болела, но работала. Сейчас вот думаю, где она эту работу находила? Молодые устроиться не могут. А я даже не спрашивал, где она работает и за что деньги получает. Проснусь, она уже дома, попрошу денег, поворчит, поплачет, но даст. А я поем, что она наготовит и опять за выпивкой.

Так и жили каждый день по мною заведённому правилу, пока не произошло это страшное происшествие. Сидели мы с друзьями на новом месте. Сменили старую дислокацию. Да с какими там друзьями, такими же выпивохами, как и я. И случился между нами спор. Слово за слово и началась драка. Не заметил я, как один из собутыльников ударил пустой бутылкой по лавке и сделал «розочку». Знаете, так называют остатки бутылки с острыми краями. Кинулся он на меня. Не успел я опомниться, как от сильного толчка оказался лежащим на земле. А когда поднялся, то увидел маму. Она лежала и из её тела текла кровь, а земля вокруг неё…

Мужчина прижал кепку к глазам и на минуту прервал свой рассказ.

– Произошло всё так быстро, неожиданно. Я стоял и смотрел на маму и не узнавал её. Только теперь я заметил, как она изменилась. Постарела. А годков ей было? Ещё бы жить и жить. Лежит и на меня смотрит. Все вокруг говорят: умерла, всё, дух испустила. А мне кажется, нет, смотрит на меня! А в глазах не укор, а жалость.

А я смотрю на неё и своим глазам не верю. Как я раньше не мог видеть, какая она маленькая, беззащитная. Мне так захотелось взять её на руки и отнести в её любимое кресло. Обнять. Прижать к себе и сказать что-то доброе. Я нагнулся к маме и куда только