Дарья Донцова - Черт из табакерки

Автобус запетлял по улицам, сплошь заставленным гаражами и какими-то непонятными металлоконструкциями .

– Клиника имени Лаврова, – объявил водитель, – конечная.

Народ гуськом потащился на выход. У многих в руках пакеты с едой, кое у кого – цветы. Все плотной группой пошли вдоль глухого забора. Я вместе со всеми. Люди явно направляются в больницу. Метров через двести показался проем, и посетители начали протискиваться во двор клиники. Я пролезла последней и тут же увидела аккуратное двухэтажное здание с вывеской “Медучилище”.

Внутри пахло, как в больнице – хлоркой и лекарством. Очевидно, шел урок, потому что по широким коридорам никто не ходил. Я тихонько приоткрыла первую дверь.

– В случае резкого снижения давления, – говорила женщина в красивом брючном костюме, – следует применить…

Пошла дальше, разыскивая дверь с табличкой “Учебная часть”. Она оказалась самой последней, я вошла в просторную комнату и увидела четырех женщин примерно моего возраста.

– Вам кого? – спросила кареглазая шатенка.

– Римму Ивановну.

– Идите сюда, – позвала довольно полная блондинка в ярком голубом пиджаке.

– Вы Федорова?

– Да. Внимательно слушаю.

– Меня прислала Лариса Петрова.

Римма Ивановна удивленно вскинула брови:

– Простите, не знаю такую.

Ничего удивительного, я сама с ней незнакома. Честно говоря, брякнула первое имя, пришедшее в голову, но ведь надо же как-то объяснить цель своего визита.

– Лариса Петрова, вы еще помогли ей с сиделкой, порекомендовали чудную девочку Галю.

– Ах, Ларочка, – “припомнила” Римма Ивановна и предложила мне пройти с ней в другую комнату.

Мы вышли из учебной части, заведующая открыла соседнюю дверь и, указав на кресло, предложила:

– Садитесь.

Я устроилась в довольно удобном кресле и без лишних церемоний заявила:

– Мой отец заболел, требуется сиделка.

– Что с ним? – осведомилась деловитая Римма Ивановна.

Я на секунду заколебалась. Черт знает, где носит моего папеньку и жив ли он до сих пор, но из суеверия не станем выдумывать жуткие болезни вроде рака или паралича.

– Ногу сломал и теперь не может сам себя обслужить, а я на работе.

– Ну это нашим девочкам по плечу, – улыбнулась Римма Ивановна, – Люся Задорнова из девятой группы с удовольствием согласится, отличница, наша гордость, на красный диплом идет.

– Знаете, – протянула я, – хотелось бы ту самую девушку, что работала у Ларисы, Галю.

– Филимонову или Моргунову? Я вытащила фотографию.

– Это Моргунова, – протянула заведующая, – тоже отличница, очень, просто очень хорошая ученица, но она несколько дней не показывается в училище. Мать говорит – заболела. И потом, у нее сейчас есть работа, по крайней мере, была.

– Понимаете, – начала я вдохновенно врать, – страшно пускать в дом постороннюю девушку, мало ли что.

– Разделяю ваши опасения, – вежливо ответила Федорова.

– Отец мой человек пожилой, нога долго срастаться будет… Я бы поговорила с теми людьми, у которых Галя сейчас работает…

Вымолвив последнюю фразу, я тут же прикусила язык. Сейчас Римма Ивановна резонно ответит: “Спросите у Ларисы Петровой!”

Но заведующая развела руками:

– Сама не знаю их.

– Как же? Я поняла так, что вы предложили девочке работу.

– Да.

– И не знаете, к кому она ходила?

– Ко мне обратился сосед, – пояснила Федорова, – у него не совсем нормальная родственница, с головой беда. Все забывает, хоть и молодая. Вот и искал сиделку. Я Галочку напрямую с Константином свела, и они, знаю, договорились. Честно говоря, подумала, грешным делом, может, девочка счастье личное найдет. Константин молодой, обеспеченный, на отличной машине ездит и не женат. А Галочка хорошенькая, хозяйственная, отличная бы пара вышла. Правда, Костя в нашем доме всего год живет, но хорошего человека видно сразу. Он меня иногда на работу подвозит, сюда добраться сплошной геморрой. Кстати, я его тоже несколько дней не вижу. Может, мама Моргуновой соврала, и они вместе куда-нибудь подались?

– А где вы живете? – тихо спросила я.

– На Сонинской улице, – преспокойно ответила Римма Ивановна.

Сказать, что я летела по указанному адресу, как на крыльях, значит не сказать ничего. По Сонинской неслась, словно спаниель за гусем-подранком. Вот и угол, где в свое время стояла одетая в ночнушку Вера. Нужный дом оказался буквально в трех шагах от места, где нашлась несчастная, потерявшая память девушка.