Ксения Руднева - Не делай бывшему добра

– Помимо пары-тройки неуплаченных налогов и порочащей связи с женатым мужчиной? Ничего такого, что могло бы всерьез понравиться Баскову.

Макс заржал:

– Ты ж моя праведница.

– Знаешь, что, Ковальский? То, что мы с тобой последние дни так ладим, еще не значит, что я не решусь выставить тебя за дверь, – высказалась я и тут же пожалела: а ну как действительно уйдет. Но сказанного, к сожалению, не воротишь.

– Послал же Бог женщину, – вместо этого простонал Макс. – Хорошо хоть есть у нас безотказный способ угомонить тебя, – и в самом деле воспользовался этим способом.

В общем, занятие на весь вечер мы себе обеспечили, так что мандражировать перед решающей встречей с Басковым не пришлось. Уснула я тоже быстро – уставший организм требовал отдыха и тревожные мысли предпочел оставить на потом. Зато с утра я прочувствовала душевную смуту на все сто. Беспокойный мозг, привыкший прорабатывать уйму вариантов, изматывал мыслями на тему: «а что, если». А что, если Басков то, а что, если Басков это… И так по кругу до бесконечности. В конце концов, я додумалась до того, что Басков сам организует на меня компромат, заставив кого-нибудь убить или поучаствовать в порно. И что из этого теоретически предпочесть, решить было трудно. Я даже позавидовала остальным участникам в том, что у них-то уж точно не предвидится проблем с темными пятнами в прошлом.

Так как времени на вчерашний максовский способ особо не было, приходилось терпеть. Уже в третий раз, сжав зубы, я перекрашивала ресницы – ресницы слипались и никак не желали выглядеть хотя бы нормально. Зубы начали ныть, глаза покраснели от умываний и накатывающей злобы. Макс маячил в зеркале и явно забавлялся чужими трудностями. Под очередной смешок я не выдержала и швырнула в него тушью.

– Полегче, Регинка, я ведь и отлупить за такое могу, – предупредил он.

– Ты не посмеешь.

– А ты испытай меня, дорогая, – Макс сложил руки на груди и поднял одну бровь.

В него тут же полетела расческа – ибо нефиг женщину на взводе провоцировать. Гад увернулся и в один прыжок настиг меня, повалил на пол, лицом вниз, и задрал подол халата.

– Предпочитаешь ремнем или ладонью? – спокойно поинтересовался он.

– Убери свои грязные руки, Ковальский, – прошипела я и постаралась его скинуть, но где уж там – от туши килограмм под сто так легко не избавиться.

– Ну уж нет, дорогая, ты это заслужила, – пропыхтел блондин и его ладонь резко опустилась на мои ягодицы.

Я завизжала, ладонь обожгла ягодицы еще раз. И тут меня прорвало: я орала и крыла Ковальского такими словами, о знании которых и не подозревала. Но чем дольше я орала, тем дольше длилась экзекуция. Если честно, я и не думала, что Макс воплотит угрозу, быть отшлепанной на четвертом десятке – все-таки немного странно.

– Ну все, Макс, не надо, я осознала, – в итоге сдалась я и затихла.

– Точно?

– Да, да, – поторопилась уверить я.

Ковальский тут же слез с меня и помог подняться. Пока я приводила халат в порядок, он мне прошептал:

– Так и быть, сегодня вечером разрешу тебе меня отшлепать.

Я уставилась на него во все глаза: если он извращенец, надо валить по-быстрому, пока по уши не втюрилась в маньяка. Макс, глядя на выражение моего лица, в очередной раз загоготал и ушел одеваться.

Судя по тому, что он с завидной регулярностью менял одежду, будучи у меня в гостях, где-то в квартире осталась его «нычка» еще со времен квартирантства, но где, я выяснить так и не смогла. Хотя искать особо и не старалась. Единственным видимым свидетельством присутствия Макса в моей жизни служили бритва и зубная щетка, поселившиеся в ванной комнате.

Надо признать, затея Макса удалась: мысли о Баскове были задвинуты куда подальше планами о сладкой и коварной мести за пострадавшее мягкое место. Фантазия моя разыгралась. И хотя все пришедшие на ум варианты были неосуществимы, не могу сказать, что удовольствия сии фантазии мне не принесли.

В любом случае, я смогла-таки как следует накрасить глаза и даже одеться. На столь важную встречу решила явиться при параде: светло-голубое платье-футляр, длиной чуть ниже колена, и бежевые лодочки, как мне казалось, идеально подходили для торгов за собственную свободу и благополучие. Макс подобной щепетильностью не отличился и одет был в джинсы и футболку-поло идеально белого цвета. То ли футболка была только из магазина, то ли тот, кто ему стирает, познал тайну «белоснежности». Лично у меня после пары-тройки стирок все белые вещи обязательно сереют. И поэтому почти все время висят в шкафу, ожидая своего редкого часа.