Ксения Руднева - Не делай бывшему добра

– Шухер, они уходят, – нервно прошипела я в трубку.

– Понял, жди нас, – скомандовал Ковальский, и мне ничего не оставалось кроме как склониться пониже над салатом в попытке прикрыть волосами физиономию, ибо путь к выходу у наших противников был только один – мимо моего столика.

Лучше конечно мне сразу было уйти в туалет, но, как говорится, дорога ложка к обеду. Антонов спокойно прошел мимо меня, видимо его на тот момент молодые женщины не шибко интересовали, «безопасник» же одарил весьма внимательным и оттого нервирующим взглядом. Я продолжила жевать, стараясь по возможности под этими «рентгенами» не подавиться.

Спокойно выдохнуть я смогла только когда услышала в трубке голос Макса, который поведал, что «они разъехались, и можно выходить». Мужчины уже ждали в попутке, а я мимоходом задалась вопросом, как они так легко ловят частников в эпоху разномастных такси-приложений. Не то чтобы я была этим фактом недовольна: чем меньше у случайных извозчиков будет о нас сведений, тем лучше.

Я села сзади рядом с Максимом, который меня приобнял и шепнул, что все отлично, документы наконец-то у нас. Серега сверкал довольным взглядом с переднего сиденья. Пришлось уткнуться носом в плечо блондина и изо всех сил сдерживать слезы радости и облегчения. Никогда бы такого представить не смогла, но Ковальский вдруг стал гладить меня по волосам, пришлось пригрозить, что окончательно разревусь. Макс усмехнулся и покрепче прижал меня к себе.

Из машины мы вышли у ближайшей станции метро, Серега раздал всем жетоны. Подозреваю, что после того облома с Боровцевым, Серый теперь без них из дома ни ногой. О подозрениях я конечно смолчала, не хватало еще ранить хрупкое мужское самолюбие, тем более в такой-то знаменательный момент. Мы немного поплутали по городу, как я поняла, заметая следы, а потом разъехались кто куда: Серега отправился домой, а мы с Ковальским – в мою квартиру, потому как ходить в одном и том же который день я категорически отказалась. О встрече с Басковым договорились на следующий день, благо Седой мне оставил собственный номер.

Так что сегодняшний вечер мог считаться свободным от забот и всяких там расследований, которые вымотали меня не хуже, чем три года работы без отпуска, после чего отец буквально силой отправил меня на месяц в Испанию. Отличный то выдался месяц, кстати.

Мы с Максом валялись на диване в гостиной, я рассеянно водила пальцем по его груди и животу и никак не могла взять в толк, почему же потратила столько времени рядом с Евгешей, хотя определенно того не любила. Да, сначала это было круто встречаться с собственным преподом по экономике, да когда-то он был «ого-го», и внимание такого мужчины мне льстило, но с годами Аверин не стал лучше, да и любовь, следуя принципу «стерпится-слюбится», не появилась. Так что теперь мне оставалось жалеть о потраченном впустую времени и о собственном нежелании уделять внимание чему-либо помимо работы. Я тяжко вздохнула.

– О чем задумалась? – тут же отреагировал Макс.

– О том, что даже немножко рада тому, что Аверин меня подставил.

– А-а-а, – правильно понял меня блондин и покрепче стиснул. – Ну да, я ему тоже весьма благодарен. Хотя, вообще, я считаю, что все это – тебе кара небесная за многолетнюю связь с женатым мужчиной.

– Нам бы с Басковым для начала разобраться, – тактично ушла я от темы. – Как бы ты на его месте поступил?

– Понятия не имею, – потер переносицу Макс. – Эти документы повидало уже столько народу, что избавляться ото всех чревато, да и… – он запнулся, подбирая нужное слово, – муторно что ли.

Я прикинула, что о них знает как минимум семь человек: мы втроем, Евгеша, Антонов, его «безопасник» и Боровцев, – и была вынуждена согласиться с Ковальским. Вряд ли Павел Анатольевич возьмется косить неугодный народ направо-налево.

– Тогда он должен подцепить нас чем-то другим. Что-то типа компромата за компромат, так чтобы быть уверенным, что мы ему в будущем проблем не доставим. Не думаю, что он одними угрозами ограничится.

– Возможно так и будет. Жизнь бывает в такой угол загоняет, что люди на все готовы, за любую соломинку зацепятся, лишь бы выбраться, не взирая на последствия. Так что на слово я бы тоже абы кому не поверил.

– А у тебя есть в прошлом какие-то темные делишки? – поинтересовалась я.

– Думаю, можно что-нибудь придумать, – хмыкнул Ковальский и с прищуром посмотрел на меня:

– А у тебя?

Я протяжно вздохнула.