Надежда Арусева - Солнечный дождь из черной дыры

– Раз хочешь, значит, сейчас уйдём, – между делом перешёл на ты Стас. – Ты только не волнуйся.

Он легко подхватил её, прижал к себе. Юлька даже не успевала перебирать ногами в воздухе. Так она долетела до ближайшего кабинета, где Стас усадил её на стул. Попыталась пошевелить ногой, но судорога не отпускала, и Юлька болезненно скривилась. Стас присел перед ней на корточки, снял с её ноги туфельку и стал массировать ступню и икру. Юлька задохнулась от ужаса, но судорога стала отпускать, и по ноге разлилось приятное тепло. Маленькая ступня полностью утопала в мужских руках.

Он поднял на неё глаза и, не отпуская ноги, улыбнулся:

– Так легче?

– Спасибо большое, легче, – она осторожно отняла ногу и с облегчением поставила на пол.

– Ну, а теперь рассказывай, что за птичий парад сегодня. Зачем этот боевой прикид?

Он так это просто сказал, совсем не обидно, и Юльке стало легче, даже как-то весело.

– Ничего не птичий. Просто я бледная, даже блёклая. Мне нужны яркие вещи, чтобы как-то оживить образ, – повторила Юлька заученную фразу. – Платье красивое, я его с Томой выбирала. Она разбирается.

– Ах, с Томой! Ну, Тома, конечно, в теме… – слова прозвучали как-то двусмысленно. – Судорога прошла?

Не дожидаясь ответа, он поднял её со стула и потянул из кабинета. Юлька только успела, прыгая на одной ноге, опять обуть туфельку.

– Давай уйдём отсюда! Ты же хотела, – предложил Стас. – Мне очень захотелось сейчас на набережную.

– Давай, – согласилась Юлька, – только я в машине туфли переобую, а то буду только о больных ногах думать и о том, чтобы не косолапить.

Стас рассмеялся, и Юльке стало всё равно, какое на ней платье.

Концерт начался, в зале погасили свет. Юлька и Стас уже спустились к выходу, когда из зала выскочила Соня. Она озиралась по сторонам, пока не увидела удаляющегося Стаса. Он заботливо поддерживал под руку Юльку, прихрамывающую на своих несуразных каблуках. Соня прикрыла глаза и глубоко вздохнула, чтобы сдержать эмоции, а потом зло чертыхнулась им в спину и сжала кулаки.

Стас и Юлька гуляли почти до утра. Пили кофе в ночных кафе, смеялись, разговаривали. Как будто они знали друг друга всю жизнь, только давно не виделись и теперь никак не могли наговориться.

Домофон зазвонил, когда Нинель Борисовна и Вадик приступили к обеду.

– Верка, пойди посмотри, кого там черти принесли, – приказала Нинель Борисовна.

Вера вышла в прихожую и посмотрела на экран домофона. У ворот стояла Матушка в сопровождении Толика. Вера разволновалась. Должно было случиться что-то очень серьёзное, чтобы Матушка явилась к ней лично. Она-то знает, что семейство Веры ей не обрадуется. Откуда-то адрес узнала… Вера выскочила на улицу, чтобы поговорить с Матушкой у ворот. Но Матушка решительно отодвинула Веру в сторону и прошла во двор, а затем в дом. Толик следовал за ней.

– Что ж ты, Верочка, от меня дом на запоре держишь? Мои двери всегда для тебя открыты!

– Что-то случилось, Матушка? У меня муж дома и мама, боюсь, они не поймут… Ко мне в гости никогда никто не приходит, – робко попробовала остановить Матушку Вера.

– Поймут, милая, поймут. У меня дело серьёзное, отлагательств не терпит. Мне видение ночью было, Эммануил сказал идти к тебе и спасать душу твою, пока не поздно. Ничего важнее этого нет! Поэтому веди меня к своей семье.

Перепуганная Вера привела гостей в столовую.

– Мама, Вадик, познакомьтесь, это Матушка, – представила Вера и почувствовала неловкость оттого, что имени своей благодетельницы не знала.

– Чего?! – опешила Нинель Борисовна.

Вадик продолжал обедать. Он нечленораздельно с набитым ртом поздоровался и посчитал долг вежливости выполненным. Кто пришёл и зачем, его не интересовало.

А вот Нинель Борисовна сразу же почувствовала недоброе.

– Матушка, присядьте, я вам чаю налью. Толик, присаживайтесь тоже, – пригласила Вера.

Матушка присела на предложенный Верой стул, но отодвинула его от стола. Молчаливый Толик остался стоять у входа в столовую.

– И чего этой мамаше приспичило? – неожиданно первая перешла в наступление Нинель.

– Мама! – Вера схватилась за сердце. – Матушка, чайку, присаживайтесь ближе…

– Не надо, Верочка, кушать здесь всё равно, что в отхожем месте, – грустно покачав головой, сказала Матушка. – Я говорить буду, а вы меня послушайте. Времени отниму у вас немного. Я пришла спасти ваши души.

Вадик перестал жевать.