Дарья Донцова - Филе из Золотого Петушка

– Вы нахалка.

– Как вас зовут? – перебила я бабушку.

– Виктория Евгеньевна.

– Послушайте меня, пожалуйста. Я не собираюсь причинять вам неприятности. Очень хорошо знаю, что в этой квартире идет игра на деньги.

Андрей, Костя и Дима – шулеры, а Анджела и Марина их помощницы. Но мне совершенно все равно, каким образом вы зарабатываете себе на хлеб с икрой. Дело в другом.

Виктория Евгеньевна склонила голову набок и стала похожа на сову.

– В чем? – неожиданно спросила она.

– Диму убили, знаете такого?

– Нет.

– Хорошо. Марину задушили, Анджелу тоже, это уже три жертвы за последние дни. Но те, кто задумал преступление, на этом не остановятся, следующие на очереди парни, а уж вас на тот свет отправят просто за компанию. Ребята обманули очень серьезных людей. Я пришла всего лишь предупредить их, думаю, они не пожалеют ста долларов за такую информацию? Зарплата у меня крохотная, вот я и ищу способ заработать. Надеюсь, вы не осуждаете меня за это желание?

Виктория Евгеньевна поморгала морщинистыми веками, а потом вдруг обронила:

– А ну-ка, посиди тут!

Едва закончив фразу, она со скоростью ящерицы шмыгнула в глубь квартиры. Я осталась сидеть на пуфике. Из комнат не доносилось ни звука, время тянулось, как резиновое. Наконец Виктория Евгеньевна появилась, слега запыхавшись.

– Ступай к метро, – велела она, – к «Новокузнецкой», садись на скамеечку у первого вагона в сторону Центра, подойдут к тебе.

– Кто? – улыбнулась я. – Андрей или Костя?

Виктория Евгеньевна вновь попыталась прикинуться бабулькой в маразме.

– Ничего не знаю, старая я очень. Вот внуку позвонила, с ним и говори, с Андрюшей. Чего уж он тут делает, ума не приложу! Сплю много, слабая от возраста стала, плохая совсем, ничего не вижу, ничего не слышу.

Я молча встала и вышла на лестницу, Виктория Евгеньевна смотрела мне вслед.

– Вы бы осторожней себя вели, – посоветовала я, – не открывали бы дверь без вопросов. Мало ли кто придет!

Виктория Евгеньевна хмыкнула:

– Бояться мне нечего, чего у меня отнять можно? Денег нет, золота тоже, одна пенсия копеечная. Ступай к метро.

– Так вас убить могут!

Виктория Евгеньевна потянула на себя дверь и буркнула:

– Кому я нужна, убогая старуха?

Лязгнул замок, я пошла вниз. Слава богу, Виктория Евгеньевна восприняла мои слова всерьез и связалась с карточных дел мастерами.

На скамеечке в метро сидели две девушки, обвешанные пакетами. На их лицах застыло устало-радостное выражение, очевидно, позади был день удачного шопинга. Увидев электричку, девицы вскочили в голубой вагон и унеслись в темноту.

Я уселась на лавочку и прислонилась к стене. От долгой ходьбы ломило спину и ныли ноги. Наверное, следовало надеть не туфли, а кроссовки. Конечно, это не элегантно, зато чрезвычайно удобно. Приехал новый поезд, из него вывалилась гомонящая толпа и потекла к выходу. Около меня шлепнулась пожилая толстуха и, вытирая лицо мятым, не слишком чистым платком, завела:

– Ну ваша Москва чисто вертеп сатанинский!

Люди орут, все бегом, скачком, никто толком ничего не объяснит. А цены? Ну ваще!

Она явно нацелилась на то, что я поддержу разговор, но мне совершенно не хотелось с ней болтать.

– Во народ, – продолжала громко возмущаться бабища, – отвернутся, будто и не слышат! Ну не заразы ли? Да как вы тут живете, если друг друга не замечаете?

В ее голосе появились визгливые, истеричные нотки, но тут, слава богу, подкатил новый поезд, и центнер жира отправился в вагон, волоча за собой две необъятные бело-красные торбы.

На скамеечке моментально устроилась мамаша с ребенком лет пяти.

– Жарко, – ныл то ли мальчик, то ли девочка.

Дитя было одето не по погоде в теплую стеганую курточку, вязаную шапочку и сапоги.

– Жарко, – стонало чадо.

– Пар костей не ломит, – устало отозвалась мамаша.

– Шапку сними!

– У тебя насморк.

– Мороженое купи!

– Нельзя, вспомни про гланды.

– У-у-у, куртку расстегни!

– Тут сквозняк.

Я с жалостью посмотрела на хныкающую крошку. Кажется, это девочка, красная, мокрая, совершенно несчастная. Ей-богу, у некоторых родителей абсолютно нет ума. Кутают отпрысков, а потом удивляются, что вечно потные дети болеют!

Сама-то заботливая мамочка сидит в тоненькой куртке из плащовки и легоньких ботиночках, как бы ей понравилось сейчас в шубе и сапогах на меху?

– Пить дай! – зудела девочка.

Мать вытащила из сумки бутылку газированной воды и, сделав несколько больших глотков, сунула ее назад.