Дарья Донцова - Филе из Золотого Петушка

– Это кто еще? – побледнела Анджела.

Я не успела успокоить ее, потому что из коридора донесся хохот, а потом вопль:

– О, Серый! Ля-ля-ля, пей штрафную, дуй до дна!

– К твоим родственникам еще гость приплыл! – вздохнула я.

Анджела успокоилась:

– Теперь будут гудеть до потери пульса.

Я хотела было расспросить Анджелу о том, какое отношение имеет ко всей этой истории Дима, ведь не просто же так задушили парня, но решила сделать перерыв и спросила:

– Где у вас туалет?

– Иди по коридору до кухни, там увидишь.

– Можно мне им воспользоваться или у вас и там расписание?

– Ну, до этого братьевы жены еще не додумались, – мрачно ответила Анджела, – слава богу, писать ходим, когда хотим. Утром, правда, скандал начинается! Унитаз один, а на работу надо всем. Володька, гад, возьмет газету и заседает, нашел избу-читальню. Ведет себя так, словно никого, кроме него, в квартире нет…

Под ее недовольное ворчание я вышла в коридор, прошла пару шагов, услыхала нестройное пение, несущееся из комнаты, где шло застолье, и чуть было не налетела на внезапно открывшуюся дверь.

На пороге появился светловолосый парень с порочным, красивым лицом падшего ангела. Увидев меня, он икнул и, еле ворочая языком, спросил:

– Ты кто?

Решив с ним не объясняться, я сказала:

– Ася, не помнишь меня? За столом вместе сидели. А ты кто?

– С… С… Серый, – еле справился со сложной согласной гость. – А где Анджела? Чего не со всеми?

– Голова у нее болит, – ответила я, – она у себя в комнате.

– А-а-а, – протянул Серый.

Потом, покачиваясь и хватаясь за стены, он побрел по коридору дальше, а я пошла искать туалет.

Он оказался в противоположном углу квартиры. Я распахнула дверь и ахнула. Огромное помещение с окном! На месте хозяев я бы сделала тут спальню, а унитаз перетащила туда, где живет Анджела. Потом я удивилась. Ну почему архитекторы так глупо спроектировали квартиру? Одна из спален крохотная, а санузел огромный, с двухстворчатым окном?

Несмотря на то что здесь стояли здоровенная допотопная ванна из чугуна и унитаз, а на стене висела раковина размером с корыто, оставалось еще много свободного места. Даже три разнокалиберные стиральные машины не мешали. Похоже, все братья имеют разный материальный достаток, кто-то из них приобрел «Канди-автомат», другой обзавелся «Вяткой», а у третьего дела совсем плохи, его жена пользуется «антикварным» агрегатом с валиками наверху. Для отжима белья ей приходится пользоваться двумя резиновыми кругляшками. Когда-то и у нас с Раисой была похожая машина, и мачеха, страшно матерясь, вертела ручки и орала:

– Эй, Вилка, хватай простыню! Придумал же кто-то хренотень, сам бы так бельишко помял, а я бы посмотрела, понравится или нет!

Нет, все-таки туалет с окном – это здорово.

Во-первых, не нужен освежитель, можно легко проветрить помещение, во-вторых, светло!

Я подошла к окну и глянула вниз. Во дворе, радуясь хорошей погоде, гомонили дети. Дверь подъезда стукнула, наружу, слегка покачиваясь, вышел Серый. Я усмехнулась. Ну, далеко парень не уйдет, свалится небось около песочницы. Но Серый, не оглядываясь, пересек площадку с качелями и пошел к метро. Его походка стала твердой, согнутая спина выпрямилась, и я вдруг поняла: он не пьян. Белокурые волосы парня шевелил легкий ветерок. Блондин… Блондин!!! Чувствуя, как сердце проваливается в желудок, я понеслась по коридору в комнату Анджелы.

Она лежала на софе, закрытая с головой пледом.

– Анджела, – тихо позвала я, – ты чего, спишь?

Ответа не последовало. На ватных ногах я приблизилась к дивану.

– Анджела… Эй, отзовись…

Я сдернула одеяло и подавилась криком.

Несчастная скрючилась в позе эмбриона, подтянув ноги к подбородку, глаза ее были широко раскрыты, нижняя челюсть отвисла. Я сначала не поняла, что произошло, но потом увидела, что в шею девушки впился тонкий шнурок.

На какую-то секунду я растерялась. Первой мыслью было: быстро бежать отсюда. Но разве можно оставить тело несчастной? Нужно по крайней мере вызвать милицию! В полном отчаянии я глянула в широко распахнутые глаза Анджелы и вдруг увидела, что ее зрачки начинают медленно расширяться. Господи, она жива!

Преодолевая ужас, я схватила ее за липкую шею и попыталась разорвать шнурок. Куда там!

Одно хорошо, тугая петля слегка ослабла, и я услышала легкий вздох. В ту же секунду Анджела выпрямила ноги и закрыла глаза. Я опрометью бросилась на кухню, расшвыряла кучу грязной посуды и нашла то, что искала, – ножницы, вернее даже, секатор. Очевидно, кто-то из хозяек резал ими недавно курицу, лезвия были жирными. Но мне было не до чистоты, счет времени шел на секунды.