Николай Башмаков - Деревенский Зорро

– Меня твои проблемы не волнуют. Вечером – деньги, иначе утром я работаю на другого клиента.

Овчаренко обострять отношения не стал. Уборка в колхозе только началась, и при умном подходе с этого можно получить неплохой доход. Он похлопал Кондратьева по плечу:

– Ладно, не будем ссориться. Будут вечером деньги. Только ты не забудь разгрузиться.

Они вышли во двор. Овчаренко занялся запорами на воротах, а Кондратьев пошёл к машине. Когда фермер распахнул ворота, то вместо гула заведённого двигателя услышал, как "завёлся" Кондратьев. На первозданную деревенскую тишину обрушился целый каскад выражений, специально придуманных талантливым русским народом для общения с недругами. Овчаренко подошёл к автомобилю. Колеса машины были спущены. На стекле белела записка:

"Немедленно верните зерно в колхоз. Не забудьте о машине, которую разгрузили вчера. Дублёр".

Фермер немного подождал и, когда словесный поток у Кондратьева начал иссякать, заговорил:

– Словами, хоть они у тебя забористые и сказаны исключительно по адресу, делу не поможешь. Давай лучше подумаем, что делать?

– Что делать? – переспросил всё ещё не успокоившийся шофёр, – выгружать зерно, вот что делать! А с этой гнидой я рассчитаюсь! Жалко, что "мафиози" его не добили!

Далее снова последовали выражения нелитературного характера, и Овчаренко опять пришлось ждать. Он понимал: Сергей Кондратьев слишком мелок и труслив, чтобы связываться с Топтыгиным. Но сейчас ему просто необходимо "выпустить пар". Только тогда он сможет нормально соображать. Так и вышло. Кондратьев выговорился и замолчал. Овчаренко воспользовался паузой и изложил свои мысли:

– Сергей, ты не горячись и с этим делом не спеши. Сначала всё хорошенько разузнай. Может быть, это и не Топтыгин вовсе, а кто-то просто сработал под него. Я даже не исключаю, что это кто-то из соседей.

Кондратьев всё ещё злобно сопел, но истерика у него прошла:

– Может, ты и прав. Давай выгружать зерно. Не вести же его на самом деле на склад. Разгрузимся, и я уеду. Тогда никакой прокурор не докажет, что зерно не твоё.

Фермер согласно кивнул:

– Правильно. Заезжай на спущенных колёсах, разгрузим, а потом займёшься ремонтом.

Они принялись за работу. Подъехать к зерноскладу оказалось совсем не просто. Когда Кондратьев, наконец, загнал машину под навес, во двор внезапно зашли люди. Это были участковый Ерохин и "вечный зам" председателя колхоза Кожевников. Они успели вовремя.

К Ерохину прямо на работу прибежал Витька и отдал конверт, подкинутый, как и в самый первый раз, участковому в дом. В конверте лежала записка и две фотографии. Записка была отпечатана на пишущей машинке:

"Водитель Кондратьев разгружает колхозное зерно у Овчаренко. Накануне (дата) он уже выгрузил одну машину. (См. фото). Если поспешите, застанете их на месте. Дублёр".

На первой фотографии был запечатлён момент, когда машина Кондратьева заезжает во двор Овчаренко. На второй – разгрузка зерна. Изображение было мелким, но детали просматривались хорошо.

Участковый заехал в правление колхоза, прихватил Кожевникова, и они поехали к фермеру.

Пойманные с поличным, расхитители запираться не стали. Они вернули зерно и упросили Кожевникова с Ерохиным не возбуждать дело. Кожевников, руководивший колхозом вместо председателя, ушедшего в очередной запой, был человеком мягким. (Наверное, потому и ходил в вечных заместителях). Он поверил воришкам и ограничился профилактической беседой с ними.

Тем не менее, этот случай вызвал положительный резонанс. Любителей брать из общественного кармана поубавилось. А те, кто уже никак не мог бросить это ремесло, крали теперь в меньших размерах и делали это более скрытно.

Село снова бурно обсуждало появление Дублёра. Но был ли это Топтыгин или кто-то другой, проверить было невозможно. Топтыгина в это время на работе не было. Однако его мать уверяла: сын был дома и отдыхал перед ночной сменой.

Не успели утихнуть разговоры, связанные с похищением зерна, как произошёл другой случай. "Жертвами" Дублёра на этот раз стали хапуги из города.

Толик, по кличке "Рембо", и его напарник Витёк возвращались из областного центра. В наше непростое время любой мало-мальски уважающий себя городок имеет хотя бы одного амбала по кличке "Рэмбо". Толик был парнем крутым и вполне оправдывал своё прозвище.

Витёк с самого раннего детства был просто Витьком. Его ни в коем разе нельзя было отнести к категории крутых ребят, но зато он обладал признаками, явно указывающими на наличие у него некоторого интеллекта. Несмотря на разные весовые категории и характеры, напарники были давними приятелями.