Лина Луисаф - В поисках Винни-Пуха

– Что стало со Светланой? – спросила я.

– Она уехала. Куда, я не интересовался. Надеюсь, теперь вы меня понимаете: Валерий не при чем, он не мог похитить Дмитрия.

Я кивнула и медленно двинула домой. В голове было пусто.

– Антон Степанович! – вдруг крикнула олигарху я. – А какое прозвище было у Валерия?

– Чебурашка, – автоматически ответил бизнесмен и удивленно на меня посмотрел.

Я удовлетворенно кивнула – так и знала, что будет что-нибудь дурацкое: Титовы не умеют иначе!

Путь до дома не занял много времени. Устроившись на своем излюбленном месте – на кухне, я застыла.

Быкова нет в живых.

Уже два года.

Мне было плохо. Наверное, Быков чувствовал себя просто ужасно: предательство любимой женщины и друга, происшествие на дороге, тюрьма и долгие пятнадцать лет… Он не дожил до своего освобождения всего месяц. Кто знает, как сложилась бы его судьба, если бы не этот пожар. Они могли бы все обсудить с Титовым, выяснить правду, восстановить дружбу. Его предала жена, но у него еще оставалась дочь, маленькая Аня, моя тезка. Наверное, ей пришлось тяжело, она потеряла и мать, и отца.

Быков мертв, и значит, я снова в тупике. Диму похитил не он. Титов попросил меня не путаться под ногами, но это было излишним: у меня больше ничего нет, и даже при всем желании я не знаю, куда бросаться, кого упрашивать, где искать.

Пиф-паф. Покойтесь с миром, Валерий.

Пиф-паф. Прощай, Винни-Пух.

Я бессильно сползла под стул и заплакала. Мне казалось, что я больше никогда в жизни не увижу своего Димку. Неужели то же самое чувствовал Титов, когда ему сообщили о гибели его единственного друга? Сердце сжала тоска, и я просто захлебывалась слезами. Что я скажу Полечке? Почему ее жених ни разу к ней не пришел? Как я посмотрю ей в глаза? Димку похитили неделю назад, и с тех пор о нем ни слуху ни духу. Если похититель не Быков, то чего он добивается? Денег? Но почему не позвонил с требованием выкупа Антону Степановичу? Мести? За что? Зачем держать человека в плену столько времени? Что, если Пуха пытают? Что, если его…

Убили?

Слезы все текли и текли. Я съежилась на полу и раскачивалась из стороны в сторону, слишком погруженная в себя, чтобы на что-то реагировать. Я еще держалась, когда у меня были зацепки, когда я хоть приблизительно знала, куда идти, когда была вероятность того, что я сумею найти друга. Сейчас ничего не было, и я вовсю предавалась унынию.

Вот в таком состоянии меня и нашли Васька с Виктором, невесть как оказавшиеся в квартире. Кажется, они меня звали, только я их не слышала.

– Аня! – передо мной нависло перекошенное от страха лицо Васьки. – Что случилось? Почему ты плачешь? Где-то болит? – Сосед бестолково пытался поднять меня на ноги, не соображая, что стоять я просто не в состоянии.

Виктор оттолкнул его, подхватил меня на руки и понес в спальню. Сквозь туман, застилавший глаза, я видела его бледное лицо и выделявшиеся на нем испуганные глаза.

– Анечка, – аккуратно уложив меня в кровать и накрыв одеялом, тихо позвал он, – Анечка, что случилось?

Пух случился, хотела я ответить, но вместо этого опять залилась слезами.

Перед глазами возник стакан с водой – это сосед метнулся на кухню. Виктор осторожно поддержал меня и поднес стакан ко рту. Выпив все до последней капли, я обессилено откинулась на подушку. Сон сомкнул глаза.

Проснулась я, когда за окном было темно. Часы показывали два часа ночи. В свете уличного фонаря, освещавшего комнату, я увидела, как на кресле и стуле, скрючившись в невероятных позах, тихо сопели сосед с Васькой. В голове мгновенно вспыхнули недавние события: встреча с Титовым, моя истерика, появление невозможного дуэта. Интересно, как они попали в квартиру, лениво подумала я, заворочавшись под тяжелым одеялом.

– Аня? – проснулся Васька. От шума его голоса открыл глаза Виктор.

– Да? – немного хриплым от слез и сна голосом откликнулась я.

– Ты чего плакала? – включая в комнате торшер, тихо спросил сосед. Спальню залил мягкий неяркий свет.

– Да так, – беспечно ответила я, откидывая одеяло и вставая, – голова болела.

Мужчины недоверчиво на меня посмотрели, но я обещала Титову-старшему никому не рассказывать, верно? Да и потом, я бы и без его просьбы никому не рассказала. Слишком уж эта история личная.

Я прошлепала на кухню. Мужчины – гуськом за мной. Наверное, со стороны мы смешно смотрелись – этакий паровозик.

– Чаю будете? – спросила я, включая электрический чайник. Мужчины хором кивнули. Я открыла холодильник и замерла: с утра пребывавший девственно пустым, сейчас его нутро было полностью забито всевозможными банками, бутылочками, с яркой наклейкой.