Олег Механик - Вечеринка а-ля 90-е

Наверное, она могла бы продолжать и усиливать аргументацию, включив тяжёлую артиллерию из бранных слов, но я быстро осознал свою ошибку.

– Вы извините, ради бога! Вы просто стояли боком, и я не разглядел, перепутал вас с другой. Такая вредная старушка, тоже проводницей на этом поезде работает. Не знаете?

– Здесь много проводниц, откуда ж я всех знаю. И описание «вредная старушка» подходит доброй половине. – Кончик её рта против воли искривляется в ухмылке.

– А вы…ну какая же вы «мамаша». Женщина в самом соку!

– Ладно, не подлизывайся. Ты я смотрю под шафе? Смотри, тут с этим строго. Будешь хулиганить наряд вызову.

– Да вы что ма…мадам. – Я прижимаю обе руки к груди. – Буду сидеть как мышь. Вы меня даже не заметите. Ещё чай буду у вас с печенюшками покупать на каждой станции!

Проводница тут же зацепила меня за базар и записала в свой блокнотик номер моего купе, сделав пометку: чай, кофе, шоколад.

Дверца купе плавно отъезжает в сторону.

– Здравствуйте товарищи!

Я понимаю, что сделал что-то не то. Мой бодрый выкрик произвёл эффект разорвавшейся бомбы. Пассажиры одарили меня испуганными недовольными взглядами, будто я ворвался в купе без трусов. Взгляды вспыхнули, но тут же потухли, сфокусировавшись на экранах телефонов. В купе две тётки и пацан шестнадцати восемнадцати лет. Все пялятся в телефоны. Сладкий запах дешёвых духов смешан с дерущей нос вонью дезодоранта. Ну ничего, с запахом проблем не будет, сейчас сюда примешается моё амбре и всё обретёт гармонию.

– Можно присесть? – улыбаюсь я, пытаясь поймать хоть один взгляд.

Тётка на ближней лавке, не отрываясь от телефона, двигается к окну.

– Спасибо! – громко говорю я, проверяя реакцию. Никакой.

Пацан напротив в огромных наушниках, словно клешнями, водит большими пальцами по экрану телефона. Волосы парня обесцвечены (эх выйди он в таком виде на улицу двадцать лет назад…). В наушниках что-то бацает свистит, похрустывает. Интересно, это музыка такая, или в голове парня просто шестерни не смазаны?

Как же они всё-таки медленно взрослеют. Мои дети такие же, как этот шкет. В их годы я уже дела делал (правда никому и не расскажешь, какие это были дела).

Мой отец, кстати, то же самое говорил про меня:

– Я в твои годы уже комсоргом был, и мастером спорта по боксу, а вы только и делаете, что по улицам шляетесь, да телик смотрите.

Интересно, а что будет говорить он своим детям, если конечно сподобится их заиметь.

«Я в ваши годы уже восьмой уровень Варкрафта прошёл, имел пять тысяч подписчиков в Инстаграмме, и во всю мастурбировал в чатах знакомств, а вы только и делаете, что ролики с «Тик-Тока» крутите…».

Поезд медленно трогается. Всё, теперь только в будущее. Назад пути не будет.

Кошусь на дамочку рядом, которая словно пчела жалом, водит своим носом. Видимо учуяла, исходящий от меня стойкий запах девяностых. Ничего не поделать, тётя. Придётся тебе терпеть меня эти несколько часов.

Чтобы соответствовать нормам приличия, достаю телефон и утыкаюсь в него. О-о мне есть чем заняться. Нужно разгрести эту чёртову кучу навалившихся сообщений. От дорогой жены оставлю на потом, сама скоро позвонит, как узнает, что абонент снова в зоне действия. Вижу несколько голосовых от моего горячо любимого зама. Ему даже печатать лень, так он начитывает сообщения своим гнусавым голоском, думая, что кому то доставляет удовольствие слушать пятнадцатиминутный монолог. Включаю, подношу трубку к уху и начинается.

« Славик, ну ты куда пропал? Тут такое происходит…Шеф просто с катушек съехал…там квартальный отчёт а его нет…говорит заебали меня его пьянки…уволю говорит на хуй…ну я конечно заступаюсь, мол не факт Игорь Афанасьевич, не факт…может заболел человек…а он всё равно своё гнёт…»

Интересно, вот к чему он всё это говорит? Хочет, чтобы я побежал вперёд паровоза и сам заявление накатал, а его вместо меня поставили? Ну конечно, спит и видит. Дай-ка и я запишу ему голосовое. Нажимаю зелёную кнопку.

– Привет Артурик! Как сам? Я вот твои слёзные сообщения слушал, уж так ты обо мне печёшься и заботишься, что просто не могу не ответить тебе взаимностью. Знаешь что, Артурик? Если бы ты знал, как меня заебала твоя пидерастическая рожа, как меня бесит этот твой голосок? Я понимаю, Артурик, что ты обо мне заботишься, а ещё спишь и видишь как я перекладываю на тебя свою тяжёлую ношу, этот крест в виде директорского кресла, и вот что хочу тебе сказать: Иди ты наХ, Артурик, вместе со своей заботой.