Олег Механик - Вечеринка а-ля 90-е

Собираясь в путь, друзья замечают, что их наряды не очень подходят для ангажирования дам.

– Ты б хоть Аляску скинул, чай лето на улице. – Поночка смерил недовольным взглядом своего компаньона.

– И чё я голым поплыву? – Уксус распахивает полы куртки, демонстрируя свой бледный худой торс.

– Ну-ка, снимай! – Буратина помогает Уксусу снять Аляску, брезгливо швыряет её на палубу, затем снимает с шеи золотой канат с огромным крестом и, накинув, застёгивает его на куриной шее друга.

– Не-т! – хмыкает, превратившийся в модного стилиста Буратина. – Так ты похож на бродячего миссионера. – Он снимает с себя пиджак и набрасывает его на хилые плечи Уксуса. Пиджак ничуть не придаёт шарма новоиспечённому кавалеру, напротив он утопает в нём как в мешке и походит в лучшем случае на агронома.

– Ха-ха-ха…– заливаюсь я, глядя на перевоплощение Уксуса. – Парни, смотрите, да это же мумия нового русского.

Смеются все, кроме Уксуса. Вдруг Буратина спохватывается, тычет пальцем в небо (жест, которым он всегда демонстрировал внезапное озарение) и взлетает на верхнюю палубу в кубрик к Жекичану. Оттуда он возвращается с белоснежной широкополой шляпой.

– На-ка вот! – он нахлобучивает шляпу на макушку Уксуса и тот в момент преображается.

– Ну вот, теперь ты как минимум цыганский барон. – говорю я, сдерживая выпирающий из горла смех.

– А мне что так плыть? – теперь уже недоволен Поночка. Ему тоже хочется сменить имидж.

– А ты вполне гармонично смотришься в своём комке и берцах. – пожимает плечами Буратина, с ног до головы оглядывая друга, который в своём обтягивающем пузо кителе тянет разве что на охранника супермаркета.

– Ага! – стонет Поночка как маленькая девочка. – Ему и шляпу и цепь подогнал, а мне?

– Да на ты, не хнычь…– Буратина снимает с пухлого запястья золотой хронометр и небрежно швыряет его Поночке.

– Вот это да! «Родо»! – кричит тот, натягивая часы и любуясь, как весело вразнобой скачут позолоченные стрелки на трёх циферблатах. – Да я теперь ипотеку закрою…

– Эй ша…– гаркает Буратина. – Это тебе не подарок, а аренда только на время мероприятия.

Наконец сборы закончены. Два пьяных тела плюхаются одно за другим в спущенную на воду лодку. Поночка долго не может примостить свой огромный зад на пластиковую перекладину, в результате чего лодка едва не переворачивается. Перед отплытием оказывается, что никто из штурмовой бригады не может сладить с лодочным мотором.

– Буратина, помоги завести! – умоляет Поночка.

– Сейчас, парни, – Буратина бежит на бак и возвращается с двумя небольшими вёслами. – Ловите, пацаны. Это самый надёжный движок.

Из лодки раздаются возгласы возмущения, отзывающиеся громким хохотом с высокого борта яхты. Первым за вёсла берётся Уксус, но гребец из него оказывается неважный, так как лодка крутится на одном месте. Наконец инициативу вместе с вёслами перехватывает Поночка. Пока они меняются местами, лодка в очередной раз даёт крен и едва не переворачивается. Только спустя время лодка начинает зигзагообразное движение в сторону берега. С яхты отплывающих провожает дружный гогот и хриплый бас профессора Лебединского.

«Что ж ты не с-с-м-м-азал,

Уключины м-м-маслом,

А он всё хрипел-л-л

И вот так улыбалса-а…»

Мы хохочем в унисон со Светкой, и наши лица заливает палящее, как в последний раз предосеннее солнце.

«Я убью тебя л-лодочни-ик

Я убью тебя л-лодочни-ик…»

Я как бы невзначай накрываю ладонью, лежащую на перилах Светкину ручку. Она, делая вид, что ничего не заметила, продолжает смеяться и слушать комментарии Буратины, которые он отправляет вслед пьяной виляющей лодке. Я ощущаю пронзающие ладонь токи и это чувство сейчас выше любого сексуального наслаждения. Мы забылись. Сейчас мы ещё те детишки.

Спустившийся позавтракать Жекичан, представляется Светке и вызывает недоумённый вопрос.

– Женя? А у вас в Китае, как это имя звучит?

– Вообще-то, я татарин, – улыбается Жекичан обнажая мелкие как у щуки зубки.

Светка поворачивается ко мне, скорчив укоряющую гримасу, а я виновато улыбаюсь в ответ.

Тем временем штурмовая бригада с переменным успехом достигает берега и уже берёт на абордаж двух загорающих особей женского пола. Наблюдающий в бинокль Буратина, комментирует, что происходит на берегу. Он в подробностях описывает молоденьких девчонок, вплоть до объёма бюста и цвета купальников и даёт оценки действиям парней.

– Скромные, как первокурсники. Нужно брать в охапку и в лодку забрасывать, а они сопли пускают! – Бурчит он, словно футбольный фанат, обсуждающий игру любимой команды. Но Буратине это можно. В вопросе съёма тёлок он у нас был главный спец. Он и по количеству разбитых сердец был призёром не только школы, но и всего района. Только лишь поэтому их со Светкой союз не мог был длительным и в какой то момент они стали просто друзьями. И это тоже умел только наш Буратина. Красиво соскочить и при этом сохранить хорошие отношения это дорогого стоит.